10 февраля президент России Владимир Путин провел совещание с членами правительства, на котором жестко раскритиковал подчиненных за то, что они «играют в статистику» и предоставляют ему красивые отчеты, в которых все выглядит красиво за счет «крючкотворства» и «разных ухищрений», а жизнь людей к лучшему не меняется. Конкретно глава государства говорил о зарплатах бюджетников, которые должны быть не ниже средней по региону, но которые зачастую увеличиваются лишь на бумаге. Эта речь президента вызвала значительный резонанс и широко обсуждалась в федеральных СМИ.
Прокомментировать ее согласился депутат Орского городского Совета (и, к тому же, бюджетник –директор школы №24) Вячеслав Ращупкин. Он дал корреспонденту Урал56.Ру интервью, в котором рассказал, как именно зарплаты – в частности, учителей – «докручиваются» до установленного президентом минимума и как это влияет на качество образования.
Вячеслав Ращупкин: — Абсолютно правильный вывод делает наш президент. Мы, я имею в виду местные власти, действительно, играем со статистикой, манипулируем цифрами. Когда у нас утверждался бюджет [на 2021 год], когда глава отчитывался о работе – там приводились цифры по заработной плате бюджетников, и они на первый взгляд были, вроде бы, достойными. Но я-то, находясь внутри системы образования, понимаю, откуда они, эти цифры, берутся! Как их догоняют до нужных величин… Именно поэтому я и не стал голосовать за бюджет, ушел с заседания Совета, не поставил положительной оценки докладу главы. Потому что эти цифры, я считаю, подгоняются бюрократически, они к реальной жизни мало имеют отношения. Вот, например, я взял данные по оплате труда педагогических работников. Ни один педагог не сможет заработать тех денег, которые должен бы заработать в соответствии с «майскими указами», если будет работать на одну ставку…
Павел Лещенко: — Давайте здесь расшифруем. Я вырос в учительской семье и представляю себе, что такое «ставка», «нагрузка» и прочее. Но не все наши читатели понимают, о чем речь. Объясните, пожалуйста.
Вячеслав Ращупкин: — Ставка – это базовая величина нагрузки на одного учителя. Она составляет 18 академических часов в неделю. То есть в идеале учитель должен проводить 18 уроков в неделю. 3-4 урока в день – оптимальная величина. Это не с потолка взято, еще в советское время специальные научно-исследовательские институты проводили обширные исследования, высчитывали, при какой нагрузке учитель максимально эффективно работает. И пришли к выводу: 18 уроков в неделю он должен проводить, плюс, конечно, подготовка к ним, это тоже 18 часов – по действующим нормам, учитель должен на подготовку к уроку тратить столько же времени, сколько на сам урок. Но у нас, конечно, на одну ставку в школах никто не работает – если учитель возьмет ставку, он еле-еле на МРОТ наберет зарплаты. Это, конечно, и его не устраивает – ему же надо нормальные деньги заработать, у него семья – и чиновников тоже не устраивает, потому что они должны наверх отчитаться: у нас бюджетники получают не меньше среднего по региону, «майские» указы президента выполняются. Поэтому обычно учитель набирает нагрузки на 2 ставки, а то и больше!
Павел Лещенко: — …И, соответственно, качество его работы страдает.
Вячеслав Ращупкин: — Естественно, учитель же – не робот. Он устает, эмоционально выгорает, он не может уже полноценно готовиться к урокам, на это чисто физически не остается времени, он некачественно дает детям материал. Примерно такая же ситуация, насколько я знаю, и у медиков – они тоже увеличивают нагрузку на себя в 2-3 раза, чтобы хоть что-то заработать, и на качестве медобслуживания это, сами понимаете, отражается… Так вот, вернусь к официальным данным по зарплате учителей. У нас в регионе средняя зарплата – 34 тысячи, так считается. Чтобы получить такую сумму в расчетке, учитель (при условии, что у него стаж около 15 лет и 1 категория) должен взять 2 ставки плюс классное руководство. Тогда на бумаге будет 34 тысячи, и отчет окажется «красивый». Правда, на руки учитель получит, после удержания налогов, около 29 тысяч. То есть нагрузка на педагогов у нас колоссальная, и она растет еще.
Павел Лещенко: — Почему? Детей в школах становится больше?
Вячеслав Ращупкин: — Вот у меня есть официальные цифры городского управления образования. Цифры на 31 января 2020 года и 31 января 2021 года. Давайте сравнивать. В 20 году у нас по городу было 26023 ученика. В 21 – уже 26463. То есть почти на 450 детей больше. В 20 году было 1039 классов. В 21 – 1108. То есть на 70 классов больше, а каждый класс – это уроки по разным предметам, то есть нагрузка на педагогический состав увеличивается очень сильно, понимаете? И давайте теперь посмотрим, сколько у нас учителей в орских школах, может, их больше стало? В 2020 было 1337 человек. В 21 – 1327. На 10 человек меньше. Это только за 1 год, а процесс довольно давно продолжается. Нагрузка растет постоянно.
Павел Лещенко: — И как это воспринимают сами педагоги? Я понимаю, что профессия учителя сейчас не очень популярна, и даже выпускники педагогических вузов часто не хотят в школы идти… Чувствуется ли кадровый голод? Вы, как директор, лучше, чем кто-либо, должны это знать.
Вячеслав Ращупкин: — Чувствуется. Например, у меня [в 24 школе] сейчас нет учителя английского языка. Выкручиваемся, ищем подмену и так далее. Учителя музыки нет тоже. Во многих школах не хватает, скажем так, «узких» специалистов – химиков, физиков. Даже по основным предметам – русский язык, математика – ощущается жесткая нехватка… Но я не буду вам приводить конкретные номера школ, захотят коллеги или родители учеников – сами расскажут, напишут в комментарии. Проблемы есть, и очень серьезные. И я, как вы знаете, пытался их поднимать, я говорил о них, и когда бюджет принимали, и не голосовал за него поэтому. Я же вижу: ну, «майские указы» мы, чисто на бумаге, выполняем, но при этом школы загоняем в тупик. А у нас же задача стоит к 2025 году вторую смену отменить. А как, если школы новые не строятся? Чисто логически давайте рассуждать: как? Но, вот увидите, мы ее все-таки мы отменим, и отрапортуем, я не сомневаюсь нисколько. На бумаге все будет хорошо… Как хорошо на бумаге с детскими садами. У нас же официально считается, что нет очереди в детсады. Но я во время отчета главы во всеуслышание говорил и снова повторю: я каждую неделю отказываю 2-3 семьям в приеме ребенка в детсад [в структуру 24 школы входит детсад], потому что у меня мест нет. При этом им предлагают другие садики: то в Джанаталапе, то на 240 квартале. Родители отказываются, разумеется: это же очень далеко, им только чтоб отвезти туда ребенка и назад вернуться, сколько времени понадобится! Но в итоге мы получаем результат, который устраивает чиновников: было предложено, отказались, очереди в сады нет. Очень удобно.
Павел Лещенко: — То, что Путин эту тему поднял, вас как-то обнадежило?
Вячеслав Ращупкин: — Не то слово! Я уже сколько времени от своих коллег требую: хватит молчать, давайте обсуждать проблемы. Не потому, что мне приятно болячки расчесывать, а потому, что проблемы молчанием не решаются. Но бьюсь о стену – и все, никто же не слышит меня. Говорят, мол, нечего сор из избы выносить. Ну вот как такое возможно?! Чиновников я, в принципе, понять могу: они пытаются представить свою работу в лучшем свете, красиво отчитаться – это по-человечески понятно. Но мы, депутаты, почему должны способствовать в этом? Мы весь народ представляем, а не интересы чиновничества! И я пытался об этом говорить, вы слышали это, не раз и не два, но партию мое мнение, мнение одного человека, не заинтересовало. Теперь президент уже сказал: хватит там сор прятать и сообщать, что все хорошо. Партия, к которой я принадлежу [Ращупкин является членом «Единой России»], всегда декларировала, что проводит политику по линии президента. Поэтому меня, конечно, радует, что мое мнение в данном случае созвучно его мнению. Я надеюсь, что после этого выступления Путина что-то изменится в самом подходе к тому, как у нас решаются проблемы. Потому что, я уверен, народ на улицы [имеются в виду, очевидно, акции протеста] выходит потому, что хочет донести до власти информацию о том, как он на самом деле живет, что ему мешает. А у нас все делается для того, чтобы об истинном положении дел никто не узнал. И такой подход может привести к большой трагедии. Если я правильно понял посыл президента, он это понимает.
