28 марта 2024 • Чт • 22:50

Сенатор Елена Афанасьева: об акциях протеста, оптимизации оренбургской медицины и президентских амбициях

05.02.2021
3820

3 февраля в Орске побывала Елена Афанасьева – сенатор РФ, член Совета Федерации от Оренбургской области. Она посетила несколько предприятий города и побывала в недавно отремонтированном Дворце пионеров. Затем Елена Владимировна дала эксклюзивное интервью корреспонденту Урал56.Ру. Надо отдать ей должное: она не требовала согласовывать с ней вопросы, которые будут задаваться, и ответила на каждый из них безо всякой подготовки – даже на те, которые ей, судя по всему, не слишком понравились. Ниже опубликованы видеоролики этого интервью – видео мы даем полностью, ничего не вырезая и не сокращая. Те, кому не хочется тратить 40 минут на просмотр, могут прочесть интервью в текстовом формате – в нем мы значительно сократили ответы, оставив только самое, на наш взгляд, важное.

 

Медицина: борьба с коронавирусом и оптимизация больниц

Урал56.Ру: — Первый вопрос связан с пандемией коронавируса. Борьба с этой болезнью ведется с переменным успехом. В ноябре попала Оренбургская область заняла второе место в очень неприятном рейтинге [имеется в виду второе место среди российских регионов место по показателю избыточной смертности – первое тогда досталось Ямало-Ненецкому автономному округу], потом, вроде бы, ситуация выправилась… Как лично вы оцениваете работу областного правительства – Минздрава регионального, губернатора – в этом направлении?

Елена Афанасьева: — Ну, не моя задача оценивать их работу. Работу губернатора президент оценивает и избиратели… Я могу говорить о проблемах, с которыми мы столкнулись и совместно с Минздравом решали. Для нас всех это, конечно, было неожиданностью. Даже в феврале, марте [прошлого года] мы строили какие-то планы, готовили мероприятия, и тут вирус все перевернул. И мы вынуждены были срочно решать, где взять лишние койки, где взять лекарства, и какие именно лекарства – мы даже не знали, чем именно лечить… Никто не ожидал этого, было очень трудно. Тем более что, помимо этого вируса, никуда не делись другие заболевания, с которыми нужно было продолжать работать. А тут еще, ни с того ни с сего, при принятии бюджета 2021 года и последующих годов, оказалось, что территориальный фонд ОМС получил на полтора миллиарда рублей меньше, чем мы планировали! Потому что изменилась немного система предоставления этих денег… И вот тут уж стало совсем непросто. Система пыталась сама минимизировать свои расходы. Мы пытались оставить в регионе эти деньги, вносили поправки в законодательство, поправки в бюджет, выступали в Совете Федерации и Государственной Думе – но, к сожалению, тот закон об ОМС был принят, и отразился не только на нашей области негативно.

Здесь еще нужно сказать, что и люди… ну, расслабились, перестали беречь себя. К страху привыкают. Мы привыкли к мысли, что вирус есть и он опасен, мы перестали носить маски, реже стали мыть руки – хотя это элементарные требования. Мы уже не обращаемся к врачу при первых признаках недомогания, не хотим кого-то беспокоить, надеемся, что само как-нибудь пройдет – я это и по себе знаю.

Сейчас проводится вакцинация, она у нас добровольная. Не буду агитировать никого, прививаться или нет – личное дело каждого. Я вакцинировалась, хотя и переболела еще в августе, потому что переживаю не столько даже за себя, сколько за окружающих – и свою пожилую маму, и людей, с которыми общаюсь по работе.

Урал56.Ру: — Вы сейчас сказали, что медицинская система пытается минимизировать расходы, экономить. И мы видим, что сейчас у нас в регионе пытаются оптимизировать систему здравоохранения: Минздрав утверждает, что качество медицинской помощи у нас только улучшится от этого, а население в массе своей относится к этому скептически: люди еще помнят предыдущую волну оптимизации… Кстати, в 2014 году ваш однопартиец Сергей Катасонов организовывал протестные акции в поселке Энергетик, где тогда оптимизировали больницу – и дооптимизировали практически до нуля… Так вот: как вы относитесь к этой реформе и чего от нее ждете?

Елена Афанасьева: — Я к реформам в принципе не очень хорошо отношусь, когда эти реформы проводятся слишком часто. Модернизация системы здравоохранения длилась у нас почти 10 лет, на них было потрачено очень много денег. И вот недавно министр здравоохранения РФ – не я, министр! – дал не очень положительную оценку тому, что происходит у нас в здравоохранении. Ему, как профессионалу, гораздо лучше знать, что там происходит, он видит изнутри… Не всегда реформы приводят к положительным результатам, к этому надо очень осторожно относиться.

Допустим, мы продолжаем бороться с теми кадрами, которые напрямую не заняты лечением пациента…

Урал56.Ру: — С административным персоналом.

Елена Афанасьева: — Да, административный персонал – мы сначала его развели, теперь сокращаем. А зачем разводили? Менеджеров, управленцев – теперь сворачиваем. Но, опять же, административного персонала много в больших городских клиниках, а где-то в больнице райцентра – много ли этих управленцев? Ну, главврач, бухгалтер, еще 3-4 сотрудника – и все. Сократим – много сэкономим? Непонятно. А вот те функции, которые они выполняли, перейдут к такому же сотруднику в другом районе. Из больницы, условно, какой-нибудь Ивановки будут звонить «наверх» и заказывать какое-то мелкое оборудование. Будут ждать, пока это все обсчитается, оформится. И вот тот работник, на кого все это свалится – он ведь и раньше не слишком хорошо с работой справлялся, судя по словам министра, а теперь количество работы у него утроится – он что, лучше вдруг станет работать? Я пока что не вижу плюсов [оптимизации], вижу минусы.

Я думаю, что, если эта реформа так хороша, как о ней докладывали на Законодательном Собрании, то она должна быть всесторонне обсуждена с профессиональным сообществом. Как медработники относятся к оптимизации? Откровенно скажу: большинство врачей не очень понимает, зачем это делать сейчас. Вот пусть врачи разберутся, обсудят и скажут: «Да, мы с этим согласны, а вы, пациенты, от этого только выиграете. Каждый из нас будет лично перед вами нести за это ответственность». Чтобы, когда пациент придет к доктору [после оптимизации], доктор не сказал: «Знаете, это не я сделал, меня в такие условия поставили, и теперь вы попадете ко мне на прием только месяца через три, когда, может, будет уже поздно»…

И вообще, если вы [Минздрав] затеяли такую серьезную реформу, объясните людям, что это будет, как и зачем. Статью опубликуйте, где все будет разложено по полочкам. Проведите пропагандистскую подготовку, чтобы люди на пустом месте ничего не додумывали… Другое дело, что, может, и пропагандировать им нечего? Тогда «додумывайте сами, как хотите, мы сделаем – а там как получится, и очередной министр лет через пять будет давать этому свою оценку». И будет, как с пенсионной реформой: мы спрашивали, кто будет нести ответственность за результаты? Покажите, кто конкретно? И нам не отвечали. И, когда мы через 20 лет с вами окажемся без пенсии (а у некоторых прямо зуд в одном месте, хочется им совсем пенсии отменить) или с копеечной пенсией – мы кому будем претензии предъявлять? Этого правительства уже не будет. А новое правительство скажет: «Да, кто-то до нас допустил ошибку». Это проблема реформ. Нужно, чтобы реформаторы понимали: не потом кто-то будет отвечать за твои ошибки, а ты, здесь и сейчас…

 

Бродячие животные: кто виноват и что делать?

Урал56.Ру: — Сейчас в Оренбургской области – да, я думаю, и во всей стране – обострилась проблема бродячих животных. Все мы знаем: был принят закон о гуманном отношении к животным, вроде бы, хороший закон, но нет у муниципалитетов приютов для животных и нет денег на них. И есть две точки зрения: одни говорят, что депутаты приняли закон, но не подумали, как его финансировать, а другие – закон был принят давно, обсуждался еще раньше, а куда все это время смотрели муниципалитеты, почему только сейчас стали задумываться о создании приютов? Тем временем, собаки нападают на людей, вот недавно в Орске на территории детсада покусали женщину – к счастью, она без ребенка была. Ваша позиция: кто тут виноват и что с этим теперь делать?

Елена Афанасьева: — Это проблема серьезная. Всем понятно, что у муниципалитетов нет на это денег, и даже те деньги, которые выделяются – они небольшие, сколько Орску досталось, полтора миллиона, кажется?

Урал56.Ру: — Да, полтора миллиона на год.

Елена Афанасьева: — Ну вот и Оренбургу – миллион восемьсот тысяч. Это ни о чем. Никакой приют не построишь, никто и не заявлялся на тендеры. И мы стали заложниками ситуации. С одной стороны, у нас гуманное общество, которое не должно обижать ни собак, ни преступников – никого. С другой стороны – а куда нам деваться? У знакомой был покусан ребенок, который проходил мимо мусорного бака. И вот вы говорите, происшествие в детсаду. И все чаще у нас [в стране] случаи, которые заканчиваются смертью человека…

И вот как политик, я понимаю, что нужно быть очень осторожной с этой темой, потому что многие любят животных. И я люблю животных, но, если я завожу собаку, я должна относиться к нему ответственно – а, если животное оказалось на улице, кто-то был к нему безответственным. Собак выгоняют, они плодятся – это результат безответственности. Но что-то делать надо, какие-то шаги. Общественники многое делают, они собирают, пытаются пристроить бездомных животных… Но исполнительная власть не может действовать, потому что закон ей не позволяет. Они не могут отловить животное и поместить в приют, потому что на это нет денег, и не могут отловить животное и… ммм… иным способом поступить с этим животным, потому что этого не позволяет сделать закон. А заложник в этой ситуации – обычный человек, который идет по улице.

Когда я прочитала про один случай [нападения на людей], второй случай – мы начали заниматься законодательством. Когда написали поправки к закону, мы отдали их в правовое управление Государственной Думы, в правовое управление Совета Федерации. Откровенно скажу, наша концепция расходилась с концепцией принятого закона…

Урал56.Ру: — Как именно, если не секрет?

Елена Афанасьева: — Ну, конечно, мы говорили, что, если нет возможности содержать животное в приюте, то нужно иным способом каким-то, хотя бы временно, в этой ситуации действовать. Мы подверглись жесткой критике. И мы понимали, что это будет. Но какой способ решения этого вопроса есть? Только выделить дополнительные деньги. А в бюджете их нет. И что делать? Оставлять ситуацию как есть, пусть кусают детей? Бедные родители пусть им уколы делают, бедные дети потом боятся животных? Ну, вот как нам поступать? Мы запустили опрос на нашем сайте [сайте сенатора Едены Афанасьевой] – и в очередной раз получили от людей достаточно жесткие комментарии, что нужно делать… Но концепция действующего закона так делать не позволяет.

Нужно нам к консенсусу какому-то прийти сейчас. Сложная тема, очень сложная. И многие политики боятся комментировать ее. Никто не хочет уничтожать животных сейчас, но и содержать их тоже никто не берется.

 

Экологические проблемы области и «налог на загрязнение»

Урал56.Ру: — И еще одна проблема Оренбуржья, восточного особенно: экология. Центральная часть области задыхается из-за нефтяников, восток – из-за нефтепереработки и металлургии. Перед Новым годом мы общались с главой Орска, он говорил: как происходит очередная газовая атака, мы можем подняться на любой пригорочек и увидеть, из какой трубы идет дым, но этого мало, нужно еще доказать, а это сложно. И, даже если будет доказан факт нарушения, насколько адекватным будет наказание? Вы, как законодатель, видите, что здесь можно сделать?

Елена Афанасьева: — Я считаю, что с этим нужно бороться разными способами. Ужесточать наказание, потому что иногда эти штрафы настолько мизерны, что никак не влияют на хозяйственную деятельность. Промышленники не очень-то боятся этих штрафов… Многое зависит от честности того, кто производит замеры. Мы же видели по Переволоцку, когда просто не работали установки, которые там устанавливались. Кто-то понес ответственность за это? Ну, назовите фамилию? Не называют, как будто они как-то сами по себе выросли, как деревца в лесу…

Еще момент – экологический налог, о котором мы столько лет говорим. Ребят, ну сколько можно выкачивать ресурсы из нашей территории? Давайте, в конце концов, как-то адекватно реагировать: пилишь лес, качаешь нефть, добываешь газ – плати на этой территории экологический налог. Эти деньги будут использоваться для улучшения ситуации экологической: сажать деревья, чтобы лесополосы поглощали выбросы… А там, где территория вообще эксплуатируется нещадно нашими промышленными предприятиями, люди должны получать компенсацию. Я понимаю, что это в розовых тонах вижу, но я так считаю: должны. Компенсацию в виде денег, и человек сам решит, что ему с этими деньгами делать: может, лет 20 поживет и уедет с этой территории, может, потратит на отдых, может – на лекарства… Вы поймите: мы же не просто так думаем, говорим. Мы пишем законы, другой вопрос, что не все они принимаются. Представители этих структур [промышленных] лоббируют свои интересы на всех уровнях власти. Многие избегают наказания: что-то вовремя не заметили, что-то не зафиксировали… К сожалению, многие из этих людей вообще не связывают свою жизнь с Россией или, скажем, с Орском. Но, ребята, если вы не связываете – платите хотя бы. Мы – связываем. Наши дети здесь живут, наши родители. Почему они должны дышать этим?

Но вообще, конечно, никакая компенсация не может заменить чистой природы. Поэтому должны быть очистительные установки, и за этим должно строго следить государство в лице исполнительной власти, в том числе и прокуратуры. А суды должны выносить верные решения по этим экологическим вопросам, потому что мы уже скатываемся в не очень хорошую ситуацию в плане экологии. Надо как-то регулировать этот процесс – на то нам и даны государственные полномочия. Бизнес всегда будет работать ради своей выгоды, а мы, как государевы люди, обязаны защищать эту территорию от разорения и загрязнения.

 

Дубинки и электрошокеры на акциях протеста: необходимость или неоправданная жестокость?

Урал56.Ру: — В последние две недели и в Орске, и в Оренбурге прошли акции протеста. Оставим в стороне, по какой причине они проходили. Просто есть ситуация: люди вышли на несанкционированное мероприятие, а полиция довольно жестко – особенно в Оренбурге – применила силу. Ваше отношение к этому?

Елена Афанасьева: — Большинство людей, вышедших на улицу, не за Навального и вообще не за кого-то и против кого-то. Они шли на улицы, чтобы сказать власти – каждый по-своему это слово понимает: президенту, губернатору, депутатам – сказать, что есть проблемы, и проблемы серьезные. Отсутствие рабочих мест, рост безработицы, маленькие зарплаты, повышение пенсионного возраста, повышение тарифов ЖКХ и цен на продукты питания… То есть люди вышли, чтобы сказать: ребята, есть проблемы, и мы с ними сами не справляемся. Разные были сценарии, как это будет развиваться. Где-то просто дали возможность покричать, выпустить пар, а где-то применяли силу. Я вообще считаю, что насилие недопустимо – и в отношении полицейских, и в отношении митингующих. Когда все кричат и толкаются – как договориться-то? А если драка, если кровь – то уже все…

И вот я видела, что 31 числа было намного меньше народу, чем 23. Я думаю, власть это так должна воспринять: народ 23 дал понять, что готов выйти на улицы, чтобы заявить о своих проблемах. 31 меньше было людей не из-за того, что кто-то кого-то напугал. Вопрос 23-го был задан, и люди ждали ответа. И вот сейчас власть как-то должна отреагировать. Мое убеждение: если власть сейчас не откликнется на требования по улучшению социально-экономического положения, то получит новую волну митингов. Пусть не завтра, не послезавтра, но народ еще какое-то время потерпит – и будет бороться за свои права.

Сейчас есть некое недоверие к власти. Навальный своим фильмом вызвал огромное недоверие людей к власти, и, что бы потом ни показывали, доверие не вернулось. Но вернуть его есть шанс. Надо принять какие-то конкретные действия. На мой взгляд, нужно признать, что пенсионная реформа не дала никаких плюсов. Давайте ее отменим, в чем проблема-то? Не дало это прибавки к зарплате, не продлило жизнь, и пенсию увеличило – ну, на сколько, на 300 рублей? А цены на сколько выросли?

 

Стать первой женщиной-президентом? Многие хотели, но народ не оценил порыва

Урал56.Ру: — Недавно лидер вашей партии Владимир Жириновский сказал, что, возможно, следующим президентом станет женщина, и зовут эту женщину Елена Афанасьева… Вы-то как, готовы стать первой женщиной-президентом России? Как вам такие перспективы?

Елена Афанасьева: — Ну, во-первых, это люди должны проголосовать… Многие же были готовы стать первой женщиной-президентом, но люди не оценили их порыва (смеется). А вообще, конечно, мы в ЛДПР работаем над будущими выборами, сформирована команда. В партии вообще к таким вопросам относятся серьезно: если будете в Москве, в центральном аппарате нашей партии, я вам покажу такой стенд, там ряд фотографий, и каждая подписана – какую должность человек займет в случае, если ЛДПР придет к власти. По каждому направлению готовим человека, который мог бы принять на себя такую ответственность именно по профессиональным параметрам – не потому, что чей-то друг, сват, брат, а потому, что нужен стране, как профессионал…

Откровенно скажу: если будет предложение от партии пойти на президентские выборы, я пойду и буду бороться за победу.


Полное видео интервью:



Новости быстрее, чем на сайте, в нашем Telegram. Больше фотографий и комментариев в нашей группе ВКонтакте.

Контакт с редакцией
Павел Лещенко
Урал56.Ру
05.02.2021 Область
Подпишитесь
на наш Telegram
Следите за нашими новостями
в удобном формате
9 октября в Орске отключат свет 8 октября в Орске отключат свет 4 октября в Орске отключат свет 3 октября в Орске отключат свет Перейти в раздел