В проекте Урал56.Ру принял участие Олег Скоморохов – депутат Орского городского Совета по 16 избирательному округу. В короткой беседе с нашим корреспондентом, которая велась строго на рекомендованной Минздравом дистанции, он рассказал, почему не является членом КПРФ, но считает себя коммунистом, как изменилась его жизнь после выборов и что ожидает нашу систему образования.
— Олег Викторович, скажите, почему вы вообще решили стать депутатом? Для чего это вам нужно?
— Вопрос всегда звучит одинаково: «Для чего вам нужно». Я, когда отвечал на него знакомым, которые узнали, что я баллотируюсь в депутаты, в какой-то момент стал говорить: «А мне это и не надо». В принципе, я к этому и не стремился. Просто в какой-то момент предложили… И я подумал: «В моей жизни уже было все, мне-то лично ничего уже и не надо, но людям я, может, смогу помочь». Но вообще, конечно, на такие очевидные вопросы сегодня отвечать трудно. Ответы, звучащие от сердца и по правде, почему-то воспринимаются как наигранные, циничные… Это мое ощущение в последнее время.
— Вы сказали, что вам предложили поучаствовать в борьбе за депутатский мандат… А кто предложил?
— Партия. КПРФ. Личных устремлений у меня не было.
— Вот о ваших отношениях с партией немного расскажите. Вы член КПРФ?
— Нет. Я в партию вступал один раз, еще в 1982 году.
— В КПСС?
— Да. Я из нее и не выходил – сделали так, что она прекратила свое существование. Вступал я в нее согласно своим убеждениям. Менять их на что-то иное я и тогда не собирался, а уж тем более сейчас… В какой-то момент у меня возникло желание связать отношения с партией, которая, как мне казалось, является правопреемницей, наследницей КПСС. Пришел в штаб [КПРФ], мне молчаливо отказали. Сначала мне это показалось странным и даже обидным, но потом, поразмыслив, я понял: это правильно, наверное. Все же слишком много в КПСС было людей, которые потом партбилеты публично рвали, жгли; давали интервью, что вступали туда не по убеждениям, а исключительно из карьерных соображений. Поэтому то, что к моему визиту отнеслись прохладно – ну, может, и правильно. Может, не надо много членов, но пусть будут только люди, которые… Ну, это мое видение. И вот я никаких усилий [в развитии политической карьеры] не делал, а они потом мне сами позвонили. Думаю, узнали через людей, кто я, что я.
— После того, как выборы состоялись, вы стали депутатом, как-то изменилась ваша жизнь?
— Восприятие действительности немного изменилось после первой сессии горсовета. Я, конечно, далеко не сторонник «Единой России», но ту подковерную игру, которую я увидел…
— Первая сессия – это когда избирали председателя.
— Да, председателя, и некоторые организационные моменты решались. Ну, вот дают же сейчас экскурсы в прошлое, говорят об однопартийной системе во времена СССР… Но я помню те партсобрания, когда был еще юным, как горячо шли обсуждения, какие были споры. Да, какое-то консолидированное решение выносилось, но оно же рождалось из чего-то!
— То есть, по-вашему, КПСС времен того самого «застоя» была демократичней?
— Она была ближе к жизни, я бы так сказал. О демократичности «Единой России» я судить не могу, поскольку там не состою, но то, как это увиделось… Обсуждения нет, они не слышат, мне кажется, даже своих, которые чуть-чуть иначе рассуждают. И вообще, иных рассуждений, кроме как спущенных откуда-то сверху, не наблюдается.
Депутат Олег Скоморохов и журналист Урал56.Ру Павел Лещенко
— Сейчас вы работаете учителем, в прошлом были директором школы, завучем, вузовским преподавателем – и супруга ваша тоже, насколько я знаю, преподает. То есть вы изнутри видите все проблемы нашей системы образования. Как в целом вы оцениваете ее состояние?
— А вы как сейчас оцениваете состояние системы здравоохранения?
— Резко отрицательно.
— Вот я полагаю, в ближайшем будущем нашу систему образования ждет то же самое. Проблемы начинаются уже с таких легко решаемых вещей, как кадровое обеспечение. Почему медицина нас не может защитить от проблем, которые возникли? Просто-напросто кадров нет. Их и раньше не было, нам об этом говорили, но теперь, когда люди выбыли по объективным причинам, нам вообще некому стало помочь. Вот мы с вами до эфира двумя словами перебросились… [Речь шла о том, что депутат тяжело перенес болезнь, вызванную коронавирусом]. Самое страшное в том состоянии, в котором я был – не сама болезнь даже, а ощущение, что тебе помочь никто не может. Нет медицинского обеспечения! Так вот, сейчас в школах нашего города даже по тем специальностям, по которым никогда дефицита не было – математика, русский язык – наблюдается острая нехватка. Это те учителя, которых наш институт готовил с избытком. Теперь их не хватает. Нагрузка на учителей – ну, полторы-две ставки – это минимум. Понимаете, в ситуации критической просто учить будет некому! А она может возникнуть – ну, хотя бы потому, что в школах много учителей возрастных, [которым особенно опасно болеть], они просто скажут: «Нам страшно». Школа ведь, как и больница, – место, где людей много, состояние их здоровья неизвестно. И будет учить некому. А никаких шагов, чтоб исправить ситуацию по городу Орску, не предпринимается.
— А как вы полагаете, что можно было бы предпринять?
— Выход только один, на мой взгляд – сохранить институт, который есть. Может, отказавшись от профилей, которые городу сегодня оказались не нужны: экономисты, инженеры. Потому что промышленность уже убита, выпускники работают в лучшем случае менеджерами в торговле. Но нужно сохранить подготовку педагогических кадров! Кадровый потенциал еще можно как-то сохранить, а лет через пять будет уже невозможно. А значит, сами понимаете… Как врачи не едут к нам, так и учителя – с чего бы они к нам поехали? Откуда – из Оренбурга? Актюбинска? Будем, как в других местах… Вот, допустим, у меня сестра уехала в Ленинградскую область. Племянница не могла устроиться по специальности, и ее усиленно звали школу…
— А она даже не педагог?
— Она инженер-теплоэнергетик. Дала согласие, и два месяца работала учителем математики и физики. Нет учителей по этим дисциплинам в Ленинградской области вообще! Кстати, у нас в сельских районах вокруг Орска уже работают в школах бывшие агрономы, механики, ветврачи – сотрудники бывших сельхозпредприятий, которые распались. Они здесь же, в нашем пединституте, проходят, как в войну, скоротечные курсы подготовки двух-трехмесячные, и идут в школы…
