Работники «органов» извлекают из ямы спрятанное зерно (1932 год, фотография из государственного музея политической истории России)
В хранилищах Орского филиала Оренбургского государственного архива есть несколько пожелтевших листочков, которым уже более 80 лет. На грубой бумаге простым карандашом нацарапаны протоколы собраний Новоорского сельсовета. В них сухим казенным языком рассказывается о «текущей работе», проводившейся так давно, что он ней уже все позабыли. Но между этих едва читаемых строк скрываются настоящие человеческие трагедии…
Составлены оба протокола в сентябре 1934 года. Тогда руководство сельсовета решало, как поступить с крестьянами-единоличниками, не сдавшими государству необходимого количества зерна.
За независимость приходилось дорого платить
Для начала разберемся в терминах. Единоличники – значит, те, кто отказался вступать в колхозы и предпочел вести собственное хозяйство. Юридически это допускалось, хотя и на особых условиях, но на практике… На таких людей, мягко говоря, посматривали косо.
А что такое хлебопоставки? Крестьяне – и колхозники, и единоличники – тогда должны были сдавать государству определенное количество зерна. Сколько брать с колхозов, решало высокое начальство: областные и краевые руководители расписывали нормы, а утверждались эти нормы в Москве, в Совете народных комиссаров.
Что же касалось единоличников, то с ними было проще: какую норму сдачи им назначить, устанавливал сельсовет. Правда, тут были свои ограничения:
— Сельские советы устанавливают для каждого единоличного хозяйства твердые обязательства по сдаче зерна государству, исходя из фактически засеянной площади озимых и твердого плана сева яровых зерновых культур, установленного сельским советом для каждого единоличного хозяйства, а также исходя из того, чтобы сдача с гектара единоличными хозяйствами была на 5—10 процентов выше нормы, установленной для колхозов данного района… Единоличные хозяйства, не выполнившие своих обязательств по сдаче зерна государству к установленному настоящим постановлением сроку, привлекаются к судебной ответственности но ст. 61 уголовного кодекса РСФСР.
В общем, ситуация была такая: засеял единоличник озимые – обязан сдать государству столько-то центнеров с каждого засеянного гектара. Если не уродилось зерно – это его проблемы: нормы твердые, где хочешь, там и бери.
С яровыми еще жестче: сеял ты, не сеял – никому не интересно. План до тебя довели, а дальше поступай как знаешь. С каждого «запланированного» гектара положенное количество зерна сдай, и без разговоров. К тому же сдавать единоличникам приходилось больше, чем колхозникам, на 5-10 процентов – а это очень ощутимо…
Кто не сдал – попадал под уголовную статью «Отказ от выполнения повинностей». В первый раз попал – штраф. Во второй – лишение свободы на год. «Те же действия, совершенные кулацкими элементами хотя бы и в первый раз» - два года с полной конфискацией имущества.
Тайно убрали хлеб, тайно обмолотили…
Урожай в 1934 году был очень скудным. Даже колхозники сдавали практически все, что удалось собрать с полей, а сами сидели впроголодь. Единоличникам, понятно, приходилось еще тяжелее. Планы хлебопоставок срывались повсеместно. Власти, конечно, видели в этом не нужду, а саботаж: мол, собственнический инстинкт не позволяет единоличнику поделиться с государством, все он норовит карман набить…
— Хлебосдача в единоличном секторе проходит крайне неудовлетворительно. Не приступая к хлебосдаче, единоличники в большинстве случаев размалывают хлеб на ручных мельницах и пускают его в продажу. Раскрываются многочисленные факты тайной уборки хлеба, обмолота его в банях, на скрытых токах и укрытия такового в ямах.
Чекисты устраивали в деревнях рейды, облавы, изымали примитивные ручные мельницы с каменными жерновами… Борьба с классовым врагом велась всерьез.
«Произвести описывание имущества»
И вот в поселке Новоорск, который тогда административно подчинялся Орску, прошло заседание сельсовета.
Протокол был составлен 84 года назад
12 единоличников коварно не выполнили плана!
— Слушали: список невыполнивших августовское задание хлебопоставки. Постановили: упорно не желающих выполнять хлебопоставки, не выполнивших августовское задание хлебопоставки, оштрафовать на сумму стоимости несданного августовского задания по рыночной стоимости – 2 р. за килограмм. [Список из 12 фамилий с указаниями, кто сколько недосдал]. У всех перечисленных лиц произвести описывание имущества. Просить Горсовет утвердить настоящее… [Далее нечитаемо].
Очевидно, орский горсовет это самое «настоящее» благополучно утвердил, потому что следом идут описи имущества.
Имущество богатого единоличника: 2 телеги, сани, арба...
Например, у единоличника Петра Зобнина, который задолжал государству 1940 рублей, были обнаружены лишь дом стоимостью 200 рублей, лошадь за 300 рублей да 300 кило картошки… Кстати, тут бросается в глаза странный баланс цен. В своих расчетах сельсовет исходил из того, что хлеб стоит 2 рубля за килограмм. Скажите, разве дом – пусть плохонький, пусть совсем неказистый – может стоить, как 100 килограммов, то есть 2 мешка, зерна?! Дом – 2 мешка. Лошадь – 3! Ой, намутили что-то сельсоветовские чиновники…
А это единоличник небогатый...
Другой единоличник, Кузьма Наследов, жил куда богаче: у него и дом за 350 рублей (больше 3 мешков зерна стоит!), и лошадь покрепче, а еще имеются 2 венских стула, ружье «бердана», тарантас и балалйка. Не иначе, кулак…
Интересно, что описывал имущество человек с такой же фамилией
Все его добро тянет на 1129 рублей, а должен он «всего» 1094. Вы, наверное, думаете, что он мог – чисто теоретически – расплатиться с государством? Оказаться с семьей на холодной осенней улице, но все-таки без долгов? Нет, увы, не мог.
Дело в том, что 1094 рубля долга ему начислили только за август. А по правилам того времени годовая норма хлебопоставок дробилась по месяцам. В нашем Средне-Волжском крае (Оренбургской области тогда не было, и региональное начальство сидело в Самаре) полагалось 2% сдавать в июле, 25% в августе, 33% в сентябре, 25% в октябре и 15% в ноябре. То есть, даже рассчитавшись по августовскому счету всем своим имуществом, единоличник Наследов никак не решал проблемы в целом…
Не платит штраф – отнять лошадь
Спустя всего 2 дня, сельсовет снова провел заседание по тому же вопросу (чиновники тогда действовали чрезвычайно оперативно, это надо признать): оказалось, что 8 единоличников штрафа не внесли!
8 из 12 единоличников штрафа не заплатили
Все 8 фамилий (точнее, фамилий с именами – только Коротковых там значится трое) уже встречались нам в первом списке.
— Слушали: о взыскании штрафа с единоличников, не выполнивших августовское задание хлебопоставок. Постановили: ввиду того, что единоличники [список из 8 фамилий] штрафа не внесли, а также принимая во внимание, что они план весеннего сева не выполнили, что основной их работой является извозничество, а с/хозяйством они занимаются для ширмы, просить Горсовет санкционировать продажу их рабочих лошадей в погашение штрафа за невыполнение плана хлебопоставок.
Выяснились новые подробности. Оказывается, эти 8 единоличников и крестьянами-то не являются – на самом деле они занимаются извозом, а статус землепашцев используют «для ширмы»…
Что же делать в этой ситуации? Сельсовет предложил отнять у них лошадей – чтобы, значит, не «извозничали».
Сейчас нам это кажется странным: зачем отнимать?! Пока люди зарабатывают что-то, смогут что-то и платить – не зерном, так деньгами. А останутся пешими – так и извозом не займутся, и хлеба не посеют (попробуй-ка, вспаши свои гектары без лошади). В общем, такое решение заведомо обрекало единоличников на крайнюю нищету и лишало их шанса примириться с законом. Совершенно не рационально и контрпродуктивно.
Но – другие времена, другая логика…
Урал56.Ру благодарит за помощь в подготовке материала филиал ГБУ «Государственный архив Оренбургской области» в городе Орске и лично директора Инну Ершову.
