29 марта 2024 • Пт • 17:05

СМИ: Осужденный из Оренбургской области — о том, как зэков принуждают заниматься телефонным мошенничеством

07.06.2017
15624

ИК №3. Фото: карты Google 

Осужденный из Оренбургской области рассказал СМИ о том, как зэков принуждают заниматься телефонным мошенничеством. По его словам, половину они отдавали администрации, а половину — «положенцу».

По информации сайта, такая мошенническая схема действовала в колонии ИК-3 в Оренбургской области на протяжении как минимум трех лет. При этом занимались этим осужденные с разрешения администрации колонии. Обманным путем зэки ежемесячно зарабатывали по 20-30 миллионов рублей. Отказывавшихся участвовать в мошеннической схеме принуждали с помощью побоев. 

По просьбе СМИ члены ОНК Оренбургской области и регионального отделения Комитета по предотвращению пыток поговорили с заключенным ИК-3 Максимом Маркиным. Он подробно рассказал, как осужденные занимались мошенничеством.


История Максима Маркина


Максим Маркин. Фото: СМИ


Максим Маркин — осужденный из ИК-3, отбывает четырехлетний срок по статье 161 УК РФ — «Грабеж». В ИК-3 он попал в феврале 2014 года. После этого, по словам Маркина, его стали принуждать заниматься мошенничеством. По информации СМИ, заставлял его  «положенец» Коба Кирцхалия (он вышел на свободу весной 2017 года — прим. СМИ) и его подельники.  Кроме того, отказы они не принимали и применяли физическую силу или ,как выражается осужденный, «грузили» на деньги. Особенно давили на слабых духом людей, уточняет Маркин. Он пытался за них заступаться, однако все попытки были безуспешными. 

— Думал, что кто-то из сотрудников колонии меня услышит, но оказалось, что в лагере вообще нет тех, кто препятствует этому беспределу. В итоге меня нагрузили на 100 тысяч рублей за то, что я пожаловался администрации. Люди Кобы сказали, что у них из-за этого обращения якобы были проблемы. То, что они все в одной куче, я узнал позже. Я долго отказывался заниматься мошенничеством, но когда мое здоровье было исчерпано, мне пришлось согласиться. За все время меня избивали около двадцати раз, били табуретками и досками, бывало, руку ломали и ногу, я «вскрывался» неоднократно, шел на различные хитрости, чтобы с этим бороться: покупал телефон, чтобы его обнаружил сотрудник колонии и закрыл меня в ШИЗО. В роли крыши у Кобы — начальник по безопасности колонии Станислав Слифиш и начальник оперативного отдела Дин Юлушев. Если кто-нибудь из обычных заключенных обращался к ним, чтобы пожаловаться на побои или на то, что его заставляют заниматься мошенничеством, то все это передавали Кобе. Еще выше стоит заместитель по безопасности и оперативной работе ИК-3 Евгений Матыцин — он вообще всем заведует. К начальнику колонии Виктору Виряскину я тоже обращался, но это ничего не изменило. Не знаю, был ли он в курсе ситуации. 

Мошенничество, которым заставлял заниматься Коба, заключалось в том, что зэки звонили владельцам угнанных автомобилей (в основном это были автовладельцы из Москвы, Санкт-Петербурга, Калужской и Смоленской областей) и предлагали за определенную сумму вернуть машину. Когда деньги поступали на счет, владельцев «кидали».

— Мобильными телефонами нас обеспечивала администрация тюрьмы: Юлушев и Слифиш, — через подставных людей они передавали нам сим-карты и трубки. Они же давали нам номера телефонов дежурных частей [полиции], где у них были «подвязки», и называли пароли — кодовые слова, после которых можно было получить информацию об угнанных автомобилях. Паролями в основном были названия городов: Курск или Анапа. Мы звонили, представлялись сотрудниками уголовного розыска, называли этот пароль и получали информацию о том, какие машины в эти сутки были угнаны и телефоны их владельцев. «Терпилам» мы предлагали вернуть их автомобиль за определенную сумму: просили от двухсот тысяч до полутора миллионов рублей, если речь шла, например, о фуре с товаром. За несколько часов они собирали эти деньги, переводили на сбербанковскую карту, номер которой мы присылали им по смс. Когда деньги приходили на счет, мы еще немного тянули время, чтобы человека, который их обналичивал не поймали, потом переставали отвечать на звонки. Обналичкой занимался бывший заключенный ИК-3 по кличке Почтарь, они вместе с Кобой когда-то сидели. Лично я ни копейки от этих сделок не получал. Знаю только, что половина от полученной суммы уходила сотрудникам администрации, а остальное — Кобе и его людям. 

По словам Маркина, у осужденных даже был план —  каждый должен был «зарабатывать» по 200-300 тысяч рублей в неделю. Если план не выполнялся, «мошенника» избивали. 

— Лично я разводил людей на 200-300 тысяч за раз, а бывало и на 400. За месяц это не менее 2-3 миллионов. Это только я один, а нас работало 15 человек, жертвами которых становились 15-20 человек в сутки. Я работал прямо в бараке или каптерке по 20 часов в день: от проверки до проверки, в том числе и в ночное время — спал по три часа в сутки. Мой долг вроде бы уменьшался, но потом снова рос — для этого находили разные причины: например, мне говорили, что в неделю я должен зарабатывать определенную сумму денег, если я ее не зарабатывал, то эта сумма переходила на следующую неделю, этот ком только нарастал. Долг никогда до конца не гасился. Здесь вообще никто свои долги никогда не отдавал.
 

«Серый вид» во время комиссии


Максим Маркин. Фото: СМИ


 По словам Маркина, В ИК-3 по-прежнему продолжают заниматься мошенничеством, а также распространением наркотиков. Прекращают только во время проверок.

— Паузы делают, только когда в колонию приезжает комиссия — мы в этих случаях говорим, что все начинают делать «серый вид». В это время соблюдаются все режимы содержания: бараки убирают, телефоны прячут, надевают робу, а спортивные костюмы кладут в сумку. Когда «серый вид» заканчивается, все возвращается: все курят в бараках, в том числе анашу, и колются. Наркотики (в том числе героин) на территорию колонии проносили тоже с ведома Юлушева и Слифиша. Конечно, в колонии все делается через администрацию, если нет подвязок там, ничего такого сделать нельзя. Если бы администрация не была заинтересована в том, что делают заключенные, то им бы даже не дали возможности разговаривать по телефону, просто забрали бы их. Вообще избивали и заставляли заниматься мошенничеством очень многих — они просто боятся об этом сообщить. Некоторые из них возвращали деньги, их родители для этого продавали квартиры и дома. Я подвергался избиениям с февраля 2014-го по сентябрь 2016 года. Сотрудники колонии знали, что меня избивают, но не предпринимали никаких действий, просто разворачивались и уходили... Когда я обратился в ОНК, администрация начала мне «жуть гнать», угрожать: сказали, что позовут блатных, тогда я решил опять вскрыть вены. Сейчас мне уже не угрожают, просят, чтобы я забрал заявление, а за это предлагают деньги — хотят купить мое молчание. Обещают перевести мне деньги, когда я освобожусь, а до этого момента — я выйду только в 2018 году — дадут мне телефон и все необходимое. Я обращался к прокурору области по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, он отписал на своего заместителя, а тот только головой кивнул и все притормозил. Из Следственного комитета сюда так никто и не приехал. К нам приезжал сотрудник Управления службы безопасности ФСИН по Оренбургу — сказал, что якобы им из Москвы прислали бумагу. Я ему все рассказал, но с тех пор больше ничего о нем не слышал. Он только предупредил напоследок, что меня могут привлечь за то, что я «сопутствовал мошенничеству». Я считаю, что беспредел должен быть наказан. Я не буду жить так, как живут они. А если потом, когда я выйду, они скажут, что я должен продолжать на них работать, отрабатывать какие-то деньги? Почему должен что-то отрабатывать? Я никому ничего не должен, – говорит Маркин.

Начальник колонии ушел в отставку?


В приемной ИК-3 СМИ сказали, что начальник колонии Виктор Виряскин сейчас находится в отпуске и, скорее всего, на свое место уже не вернется; причины его возможной отставки неизвестны; возможно, он перейдет на работу в другую колонию. Исполняющий обязанности начальника ИК-3 Владислав Сундуков на вопрос СМИ, правда ли, что в колонии занимаются телефонным мошенничеством, сказал: «А как я могу быть уверенным, что не разговариваю сейчас с такими же мошенниками», — и попросил прислать электронное письмо, на которое так и не ответил. В пресс-службе Следственного управления Следственного комитета РФ по Оренбургской области отказались от комментариев и порекомендовали обратиться в федеральный СК.

Начальник пресс-службы Оренбургской УФСИН — подполковник внутренней службы Алексей Хальзунов на вопрос о ситуации в ИК-3 заявил СМИ, что сейчас идет проверка: «Если факты будут подтверждаться или не подтверждаться, мы сообщим». От других комментариев он отказался.


Напомним, что в декабре прошлого года уже появлялась информация о том, что в исправительной колонии №3 в Новотроицке есть нарушения. Отбывающих наказание заставляют заниматься противозаконной деятельностью, в том числе и телефонным мошенничеством. Кроме того, содержатся указания на иные тяжкие преступления. Тогда начальник пресс-службы Оренбургского управления ФСИН Алексей Хальзунов на вопрос СМИ о новотроицкой колонии отказался озвучивать позицию ведомства, пояснив следующее: «я не в теме, а если я, как начальник пресс-службы, не в теме, значит, там ничего не было»



Новости быстрее, чем на сайте, в нашем Telegram. Больше фотографий и комментариев в нашей группе ВКонтакте.

Контакт с редакцией
Олеся Колпакова
Урал56.Ру
07.06.2017 Область
Подпишитесь
на наш Telegram
Следите за нашими новостями
в удобном формате
9 октября в Орске отключат свет 8 октября в Орске отключат свет 4 октября в Орске отключат свет 3 октября в Орске отключат свет Перейти в раздел