Анатолий Кашпировский в эфире шоу «Санта-Барбара». Орск, 10.12.2014
Подкаст эфира, 10.12.2014
Сегодня, 10 декабря, в эфире шоу «Санта-Барбара» побывал человек-легенда, психотерапевт Анатолий Кашпировский. Гость радиостанции «Шансон в Орске» рассказал о принципах своей работы, о спасении заложников во время теракта в Буденновске (Ставропольский край) в 1995 году, а также о многом другом.
Вашему вниманию видео-, аудиозапись и основные моменты эфира.
Лена Дорогая: — Это не фейк, я сижу, покрытая мурашками с головы до ног. Честно, пришла и сказала, даже когда действующий губернатор был у меня в гостях, я так не волновалась. У нас в гостях человек-легенда, человек-шедевр, врач-психотерапевт Анатолий Михайлович Кашпировский. Это, действительно, так. Не каждый день приходится видеть живую легенду в прямом эфире. Анатолий Михайлович, здравствуйте! Рады вас видеть. Я до последнего не верила, что вы в столь плотном графике найдете для нас время. Спасибо за это огромное.
Анатолий Кашпировский: — Я чувствую, что будет очень хорошая передача.
Лена Дорогая: — Мы постараемся. Так я еще никогда не готовилась. У меня три листа исписано.
Анатолий Кашпировский: — Я бы внес вот какое новшество: давайте без вопросов по радио. Это будет ужас. Это просто уведет нас от главного. А вот у моей мамы это..., а у моей бабушки это... Консультативный пункт получается.
Лена Дорогая: — Давайте так. У нас будут очень тщательно отсеиваться звонки. Вдруг вам кто-то хочет сказать «спасибо». Почему бы не услышать это в прямом эфире? Мы обязательно учтем ваше мнение.
Лена Дорогая: — Я всячески ухожу от этой темы, но не могу не спросить. Вы родились на Украине, работали на Украине, самый первый телемост был связан с Киевом в 1988 году. Как вы относитесь к тому, что сейчас там происходит?
Анатолий Кашпировский: — Политическая тема не будет обсуждаться мною здесь.
Лена Дорогая: — Ну, больно.
Анатолий Кашпировский: — Я сказал, что не буду обсуждать... Больно, что развалился Советский Союз. Больно, что за ним последовало то, что можно было ожидать. Развалили страну, а теперь по кусочкам разваливают дальше. Конечно, больно.
Анатолий Кашпировский о событиях на Украине. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — А родные, друзья остались на Украине?
Анатолий Кашпировский: — Близких и родных там нет. Родители лежат в могиле на Украине, в Виннице. Так что никуда не денешься...
Руслан Исмагилов: — То есть это все равно родная земля?
Анатолий Кашпировский: — Конечно.
Лена Дорогая: — Анатолий Михайлович серьезно занимался и занимается спортом. Вы были врачом сборной СССР по тяжелой атлетике несколько лет. Сейчас вы продолжаете придерживаться абсолютно здорового образа жизни.
Анатолий Кашпировский: — Ну что такое абсолютно? Во-первых, я не несколько лет, а где-то 1,5 сезона был врачом сборной. Во-вторых, веду обыкновенный образ жизни, человек должен двигаться. Вот я и занимаюсь в определенной степени легкой физкультурой.
Лена Дорогая: — У звезд, которые приезжают к нам, есть определенный райдер. Например, для группы «Чай вдвоем» нужен спортзал с определенным наличием тренажеров. Вы в этом плане…
Анатолий Кашпировский: — Нет. У меня в этом плане нет никаких особых условий, чтобы там машина была определенного цвета... Единственное, я не люблю, когда старые водители. Понимаете?
Лена Дорогая: — Ну, угодили, наш молодой был.
Лена Дорогая: — Что у вас в гримерке, какие снаряды?
Анатолий Кашпировский о спорте. Орск, 10.12.2014
Анатолий Кашпировский: — Это тайна, но вы можете приехать посмотреть. Например, у меня есть двухпудовая гиря. Есть пару упражнений для нее.
Лена Дорогая: — Два пуда это сколько? Пуд – это 12 кг?
Анатолий Кашпировский: — 32 кг. Еще там стоят стулья. Даже в вашем помещении есть столько мест для тренировок.
Лена Дорогая: — Бегать удается?
Анатолий Кашпировский: — Да, делаю пробежки.
Лена Дорогая: — Мне кажется, вы можете это делать только по утрам и в полной темноте.
Анатолий Кашпировский: — Давайте не будем уточнять. Считается, что бег – это хорошо. А когда: в темноте, ночью или на свету – это не имеет значения.
Лена Дорогая: — Наши слушатели, читатели портала Урал56.Ру были на вашем сеансе. Описывают свои колоссальные ощущения, но я на сайте посмотрела видео из Оренбурга. Была тронута до слез, когда девушка в инвалидной коляске...
Анатолий Кашпировский: — Она не девушка, это врач. У нее трое детей. Недавно ее дочь убили. Понимаете, это целая большая трагедия. Три года она просидела в кресле. Это первое. Во-вторых, вы говорите, что «сеанс». Моя работа не есть сеанс, слово «сеанс» – это не ко мне. Второе – энергетика – тоже слово не ко мне, пожалуйста. «Энергия», «сеанс» – не из моего репертуара. Общение, выступление, наверное так.
Лена Дорогая: — Хорошо, выступление. Я на самом деле была тронута. Человек сидел в коляске, встал и...
Анатолий Кашпировский: — Не встал, я подошел к ней... Просто не успели включить камеру... Я взял ее за руки и мы потихонечку пошли. У нее ревматоидный артрит, тяжелая форма. Она, конечно, дома приподнималась чуть-чуть, но так, чтобы сама шла, на следующий раз уже по ступенькам поднималась... Очень интересный случай.
Анатолий Кашпировский об общении с людьми. Орск, 10.12.2014
Эвридика Поважная: — Что происходит во время вашего общения с людьми?
Анатолий Кашпировский: — Происходит воспоминание себя собой.
Лена Дорогая: — То есть человек вспоминает о том, как был здоров?
Анатолий Кашпировский: — Смотря чем вспоминает, каким местом. Если человек это будет делать умом, то ничего не вспомнит. А, если вспомнит себя собой, если возникнет такой стимул, что человек будет вспоминать себя своей матрицей памяти нормы. Человек рождается совершенным. Например, два слепых человека, но у них есть стандарт. Они тоже когда-то были совершенны, но в силу разных причин ослепли. Однако свой стандарт они передадут потомкам. Слепой муж, слепая жена, а дети зрячие. Нужно добраться до этой матрицы памяти нормы, и тогда организм начинает сам воссоздаваться.
Выступление Кашпировского в Оренбурге, 2012 год
Руслан Исмагилов: — То есть это некое стимулирование неизведанных свойств организма?
Анатолий Кашпировский: — Вы знаете что, если мы будем нырять в эти глубины, мы зайдем в тупики. В двух словах я сказал. Как это делается? Например, были случаи, когда у людей меняется цвет глаз. Это воспоминание себя собой. А если, например, стопа изуродована? Например, вчера у нас сколько...? По-моему, у 18 людей за три минуты восстановилась стопа, ушли наросты на основании большого пальца.
Лена Дорогая: — При этом вы с каждым индивидуально общаетесь?
Анатолий Кашпировский: — Нет ничего хуже, чем индивидуально. Я скажу, у вас выпрямляются пальцы. Попадает куда? В силу ума. Ум к телу, а там закрыто, поскольку ум ничего не знает о естестве.
Анатолий Кашпировский: — Я бы хотел спросить, сколько вам лет. Чтобы вы ответили?
Лена Дорогая: — Назвала бы настоящую цифру, хотя в душе мне 26.
Анатолий Кашпировский: — Цифра 26 или 36 – это возраст вашего ума, а телу миллиарды лет. Оно умнее, потому что ум ничего не знает о теле. Например, сколько у вас волос на голове? Неизвестно. Поэтому сам Бог распорядился. Бог для меня — это истина. Есть такой закон, что человек своим умом в себя не вхож, поэтому самый умный, самый выдающийся умирает. Зачастую, от тяжелых болезней. Такие люди не могут командовать собой, свои естеством. Ум – это одно, а ткань, естество от ума не зависит, а зависит от стандарта, о котором я говорил раньше.
Матрица памяти нормы — научный термин, который уже входит в лексикон ученых, в частности на Украине. Она возбуждается ситуационным путем. Например, сейчас август, жара, заяц серый. Как его сделать белым?
Лена Дорогая: — Внушить ему, что зима.
Анатолий Кашпировский о возрасте и ситуациях. Орск, 10.12.2014
Анатолий Кашпировский: — А как внушить? Сказать ему, что уже скоро Новый год, пора уже быть беленьким..., а на улице 30 градусов тепла.
Руслан Исмагилов: — Нужно создать условия.
Анатолий Кашпировский: — Умница. Верно, нужны условия. В нем где-то в глубинах записано: когда холодно и бело, то он становится белым. В примере с зайцем – нужно сделать белое с помощью ваты, простыней. Еще можно воссоздать минусовую температуру. За два дня заяц станет белым. Или курица... Как с ней договориться, чтобы она во времена кризиса больше яиц несла? Сутки разделить на две части, шесть часов тьма и шесть часов свет. Например, в Кировограде есть птицефабрика, где курицы несут три яйца в сутки. Правда, они по размеру отличаются. Таким образом записан стандарт и записана степень ответа, которая может быть от программирующей ситуации. Поэтому моя работа называется созданием программирующих ситуаций. А вот с людьми – другой вопрос и другие тонкости.
Лена Дорогая: — Хочу вернуться к истокам. Почему вы выбрали именно психиатрию? Как говорил герой одного фильма: «Мозг пациента – дело темное и исследованию не подлежит».
Анатолий Кашпировский: — Это он так сказал. «Судьба людей швыряет, как котят», – писал Владимир Высоцкий... Во-первых, мединститут. Сюда я поступил по настоянию моей мамы. Легко поступил, а потом, когда закончил, начал заниматься психиатрией. Меня всегда тянул к себе человек. Меня интересовало, что такое психически больные? Было очень интересно.
Лена Дорогая: — Вы проработали 25 лет в психиатрической больнице имени академика Ющенко в Виннице.
Анатолий Кашпировский в больнице имени Ющенко, 1988 год
Анатолий Кашпировский: — Наша больница была базой Всемирной организации здравоохранения. Здесь происходили конференции международного уровня. Много интересного. Работал в отделении неврозов, в отделении для принудительного лечения, судебно-психиатрической экспертизы, в отделении для геронтологических больных. Каждое имело свой профиль, расширяло свой круг представления о человеке. Затем я написал такой афоризм: «Чтобы познать ум, надо познать безумие».
Лена Дорогая: — А почему вы отрицаете клятву Гиппократа?
Анатолий Кашпировский: — Звучит фраза: «Врач, исцелись сам». Что это значит? Такое невозможно. Пирогов умер от рака челюсти, Фрейд перенес чуть ли не 80 операций... Это неправильно, невозможно «врач, исцелись сам». Хотя был, например, один врач, который сам себе сделал операцию.
Анатолий Кашпировский о работе в психиатрической больнице. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — Древние египтяне говорили, что врача, который не может вылечить себя, кидали крокодилам.
Анатолий Кашпировский: — Значит, Пирогов – крокодил. А я думаю, что тот, кто такое придумал – вообще матерый крокодил. Глупец, кто так сказал.
Руслан Исмагилов: — Несколько веков назад люди умирали в 30 – 40 лет. Сейчас биологический возраст человека увеличивается. По-вашему, существует ли предел человеческого возраста?
Анатолий Кашпировский: — Вообще предела нет, думаю, и 500 может. Открытие стволовых клеток раздвинуло такие большие горизонты. Это одна сторона медали, зримая. Однако вся сила за невидимым, а это законы, программы. Например, здесь у нас будет стоять верблюд, а рядом находится иголка. Верблюд не может пролезть через ушко иголки. А где закон? Мы его не видим. Программирование матрицы памяти нормы, оживление программ может привести к тому, что человек будет возобновляться до бесконечности. Мы зависим от программ: девять месяцев беременности, рождение, первые зубы, созревание и так далее.
Руслан Исмагилов: — Бывают сбои программы.
Анатолий Кашпировский: — На наших занятиях происходят 3 – 4 случая пломбировки зубов или эмаль возобновится за три минуты. Организм вспоминает себя.
Анатолий Кашпировский о воспоминаниях организма. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — Стоматологи просто рвут волосы на себе.
Анатолий Кашпировский: — Они оскорбляются, когда это слышат, потому что этого не может быть с их колокольни. Пускай придут, посмотрят. Я же не виноват, что такое совершается, если организм вспоминает себя. Побеление зубов происходит...
Руслан Исмагилов: — То есть в той парадигме, где они живут, такое невозможно.
Анатолий Кашпировский: — Сделайте меня сейчас зубным врачом, я не смогу им быть, не имею опыта. А, если, например, их пустить в мою область, то будет тоже самое, что и я в их области. Однако не нужно что-либо отрицать. Природа безгранична в своих возможностях.
Лена Дорогая: — Хочу вспомнить ситуацию в Буденновске. Почему вы один нашли в себе мужество поехать туда? Почему вас не поддержали, все замалчивалось? Почему вы до сих пор не герой России?
Анатолий Кашпировский: — Это надо спрашивать вышестоящие инстанции.
Лена Дорогая: — Ведь именно после этого вы покинули партию ЛДПР?
Анатолий Кашпировский: — Нет, я в партии не был.
Лена Дорогая: — Вы были депутатом?
Анатолий Кашпировский: — Да, я был депутатом, во фракции. Меня пригласили накануне выборов. Мое наличие в рядах фракции ЛДПР дало большие голоса. Они первое место заняли. Сколько было шума, интервью.
О теракте в Буденновске мне сообщил таксист. Приезжаю в Думу, подхожу к председателю Госдумы. Спрашиваю, заложников получить хотите?
Лена Дорогая: — Всем рекомендую прочесть рассказ о теракте в Буденновске от первого лица на сайте Анатолия Кашпировского.
Анатолий Кашпировский: — Это был единственный теракт, который обошелся без жертв.
Лена Дорогая: — После того, как вы туда приехали.
Анатолий Кашпировский: — Да, но до этого там было больше сотни погибших. Я у Басаева спросил, зачем ты убивал людей? Он говорит, что это не я. Почему пошел? Интересно было, я человек риска. На тот момент я уже являлся известным человеком… Верхушки власти мне сказали, что Шамиль Басаев не поддается гипнозу. Меня это так взбесило, потому что в моей практике отсутствует гипноз. Это слабое средство для коррекции ткани. Я говорю, раз он боится, давайте я спрошу.
Его помощник ответил, что Басаев никого не боится и пригласил меня к себе. Мы с несколькими военными пошли в больницу. Зашли в комнату, и тут один подошел поздоровался. Я ему: «Ты – Басаев?». Он ничего не ответил. Я стал замечать, что переговорщики, которые со мной пошли, не умеют вести переговоры. Надо было тонко. Я старался разрядить ситуацию, сразу начал разговаривать с ним на «ты», а он со мной на «вы». Спрашиваю: «Пять беременных дашь?». Он согласился, но постепенно и 40 пошло, а потом и все 2,5 тысячи...
Лена Дорогая: — Вот, я и хотела спросить, скольку по итогам? 2,5 тысячи человек остались живы...
Анатолий Кашпировский: — Басаев был олимпийски спокойным и немногословным. Я попросил пройтись с ним по больнице. Он дал совет: «Будете идти, пригибайтесь. Все время стреляют». Мы пошли и забыли об этом. Видели бы вы ряды людей вдоль стен длинного коридора! В палатах просматривались маленькие дети, которые прятались под кроватью. Многие из них были перебинтованы. На это было невозможно смотреть! Дошли до конца коридора, а там большое помещение, залитое водой. Здесь лежало несколько трупов. Самое интересное, что люди ничего не говорили, не кричали о спасении.
После прогулки я остался в здании, а те трое, что со мной были, ушли. Начались переговоры с Басаевым. В комнате было много оружия, сидели боевики, которые пристально следили за мной и за моим взглядом. Я ни разу не сказал ему: «Освободи заложников», разговаривали на разные темы. На одном из пунктов сошлись — на неприязни к Ельцину. У меня это клокотало и будет клокотать за развал Советского Союза.
Через восемь часов разговоров он сам сказал, что отдает заложников. Перед этим мне давали возможность говорить по телефону, удалось передать информацию о том, что здесь столько людей, им грозит опасность и готовится штурм. Удалось даже связаться с журналистом из США, который работал в ООН.
Анатолий Кашпировский о теракте в Буденновске. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — То есть не дали замолчать ситуацию.
Анатолий Кашпировский: — Тогда шли разговоры, если террористы захватывают самолет, то нечего с ними переговариваться. Неважно сколько там пассажиров, убить как-то. Уже делали несколько раз. Да они сами жертвоприношение делали. Но этим не запугать, всегда надо дипломатически, а потом уже решать какими-о другими способами. Я у Басаева спрашиваю: «Ты не боишься умереть». Он отвечает: «Нет, я знаю, на что иду».
Басаев выставил сначала десять, а потом два условия — прекращение стрельбы и стол переговоров. Сразу набираю Сергею Степашину и говорю, что дают добро, звоните Виктору Черномырдину... Самое смешное, что он же генерал был, а Степашин мне отвечает: «Есть!». Он генерал, а я тоже военно обязанный, но в звании капитана, капитан медицинской службы. Мы только с ним общались, такой интеллигентный, приятный человек.
Через полчаса объявили по телевизору, что премьер-министр дает добро на переговоры и освобождение заложников на двух условиях. Для подстраховки вызываем журналистов. Дали большое интервью, показали больницу. Однако не все это прошло по каналам, была настроенность на штурм. Я хотел, чтобы это получило международное звучание, потому что меня доставали, особенно начальник МВД Медведицкий. Он говорил мне: «Анатолий Михайлович, вы же такой добрый, хороший человек. Вы не в курсе военного дела. Зачем это?». Я ему отвечаю: «Что такое? Я – волчара больше, чем ты!». Он бросил трубку. Я тогда звоню Степашину: «В чем дело? Почему какой-то Медведицкий мне будет трубку швырять. Почему он лезет ко мне в душу?». Примерно такие разговоры были.
Руслан Исмагилов: — То есть они были настроены провести штурм?
Анатолий Кашпировский: — Они были настроены провести штурм. Почему не могли его начать? Этому мешало мое наличие в больнице: депутат – неприкосновенное лицо, это раз и известная личность, два. Представляете, если бы меня застрелили там, какое было бы волнение.
Лена Дорогая: — Вам тогда надо было Героя России посмертно дать.
Анатолий Кашпировский: — Зачем мне орден, я согласен на медаль... Так до часу ночи. В штабе все спали. Когда я уходил, попросил у Басаева еще заложников, человек 40. Как они кричали: «Меня возьмите!». Я понимал, что хожу по лезвию бритвы, но удалось вывести на два человека больше. Тем более я знал, что всех выпускают. Черномырдин на весь мир трижды заявил об этом.
Позже оказалось, что надо было мне самому вести переговоры с Черномырдиным. Утром мне сказали, что в штаб пошел правозащитник Сергей Ковалев… Я ненавидел их фракцию. Тогда я звоню Басаеву, думая спровоцировать: «Мне сказали там Ковалев у тебя, а ты не мог бы его пристрелить случайно?». Я провоцирующий вопрос задал, но не хотел, чтобы в него стреляли. Он говорит: «Нет, нет он нам помогал!»...
Один из депутатов мне рассказал, когда был штурм под утро, все полыхало, Ковалев стоял на крыше. А потом, когда Кашпировский все уладил, он бегом к Шамилю снимать пенки. Героем таким стал. Он поехал в Чехию, где ему вручили два ордена. Хотя он кто? Трус! Его хотели казаки растерзать на площади. Никто, кроме меня не участвовал в переговорном процессе. Некоторые пробыли полчаса и ушли. Я до часу ночи просидел с Басаевым. Когда уходил, мы обнялись. Он поблагодарил меня и сказал: «Я ваш должник». Через семь лет я к нему обратился, точнее не к нему, а к руководству страны, когда возник другой теракт — Дубровка.
Лена Дорогая: — Во время «Норд-Оста» вы тоже хотели помочь?
Анатолий Кашпировский: — Да. Я тогда находился в Бердищево, подготовил телеграммы правительству, но ответа на них не получил. На следующий день уже начался штурм. И сами знаете, чем все закончилось.
Лена Дорогая: — «Норд-Ост» помнят, Беслан помнят, а почему Буденновск-то так замяли?
Анатолий Кашпировский: — Замяли!
Лена Дорогая: — Сделали вид, что ничего не было.
Анатолий Кашпировский: — Ничего! Ковалев там был, трус, который явился после меня на готовенькое. Прокатился в Чечню и обратно.
Лена Дорогая: — Если бы вас пустили во время теракта на Дубровке, то люди остались бы живы-здоровы? Было бы повторение Буденновска?
Анатолий Кашпировский: — 100%, если не больше. Я знал, что можно было сказать этим людям. Туда ходили Иосиф Кобзон, Леонид Рошаль, которые вывели по несколько человек. Однако я бы вывел больше.
Эвридика Поважная: — Вы говорили, что всегда был интерес к людям. Можно сказать, что человек для вас – прочитанная книга.
Анатолий Кашпировский: — Человек для человека самое интересное, что может быть. Меня всегда интересовали люди, думаю, что и вас тоже.
Эвридика Поважная: — Совершенно верно, но, если бы у меня был такой гигантский опыт, как у вас, ... к тому же самому Басаеву, надо же было найти нетривиальный подход
Анатолий Кашпировский: — Перестаньте фантазировать! Нет, обыкновенный подход. Я долго был в спорте, просто есть опыт общения с мужчинами на мужском уровне. Спорт научил. В общем я неловкости не чувствовал, когда мы зашли вчетвером, Басаев только мне пожал руку. Больше ни с кем не здоровался...
Лена Дорогая: — В 1989 году вы стали Человеком года, обскакав Ельцина, Сахарова, Горбачева.
Анатолий Кашпировский: — Ошибка моя, надо было провести не шесть программ на телевидении, а хотя бы 30, захватив 1990 год. Я бы подошел к танку и сказал: «Слезай с танка, я буду там стоять!». На Украине было пять передач…, а тут есть такой один… говорит, что он первым начал проводить такие программы с маханием рук. Я не хочу произносить эту фамилию, а то придется выйти в коридор и прополоскать рот керосином. Понимаете в чем дело, были передачи на Украине, а потом — телемост, поэтому легко было разговаривать с Басаевым. Он заранее уважал меня и надеялся на выживание. Это был не последний фактор. Он знал, что дружеские отношения со мной гарантируют выживание. Наверное, он тоже читал меня, как и я его. Подвоха не было, поэтому он и сам предложил освободить заложников.
Лена Дорогая: — Можно я разговор переведу в более веселую плоскость. Ходит такая легенда, что после лекции в МГИМО к вам подошли жены послов и спросили совета для похудения. И вы им сказали: «Даю установку не жрать».
Анатолий Кашпировский о приемах и телепередачах. Орск, 10.12.2014
Анатолий Кашпировский: — Это такое вранье! В моем лексиконе слова «жрать» не существует. Это самое рафинированное хамство. Во-первых, никто ко мне там не подходил, никаких жен послов не было. Там были студенты. Другое дело, что вышел один человек и показал ладонь. Я перед этим его научил, что он может в себе возбуждать обезболивание. Даже руку ему обжигали. А он является и показывает подушку на ладони. Ожог себе сделал.
Лена Дорогая: — Ему не было больно?
Анатолий Кашпировский: — Нет. У меня на сайте есть встреча с ним. Я встречался с адвокатом Жориным. Он потом рассказывал тем, как мог себя обезболить. Однажды его пырнули ножом в печень, проникновение было где-то 20 сантиметров. В таком состоянии он пробежал два километра до больницы, где его успели спасти.
Лена Дорогая: — В 1988 году состоялся телемост Москва – Киев, когда вы обезболивали женщине операцию по удалению опухоли груди. Как это возможно? У меня, например, как у рационально мыслящего человека, в голове не укладывается.
Анатолий Кашпировский: — Но многое чего не укладывается. Я сделал четыре телемоста. Первый из них — Киев – Москва. В этом принимал участие Листьев и Белозеров, которому тоже делали обезболивание. Он накрыл рукой торчащую иглу и воскликнул: «Ой, мне не больно, но я не сплю». Через 10 дней была операция в институте онкологии, телемост Москва – Киев. Был удален сектор груди у пациентки. Все закончилось нормально, а вечером она уже уехала домой, в Винницу. Ровно через год прошел телемост Киев – Тбилиси. До этого, в 1988 году, мне дали возможность провести пять передач по украинскому телевидению, прием ЦК партии Украины, а на следующий год – прием ЦК партии СССР. Людям было интересно, что можно быстро оздоравливать людей телевизионным способом.
Лена Дорогая: — В 1990 году вы стали единственным не поляком, лауреатом премии польского ТВ «Виктор». За что?
Анатолий Кашпировский: — За самую большую популярность моих передач в Польше. Программа шла три года и называлась «Телеклиника доктора Кашпировского». Кстати, премию «Виктор» из иностранцев получил только Папа Римский. Почему прервались передачи? Потому что в одной из передач вдруг я начинаю шевелить губами, а вместо меня другой голос, по-польски. Я ушел, поскольку вел передачи на русском. Из меня хотели сделать манекена, внедрив польский перевод. При всем уважении к Польше, меня возмутило такое пренебрежение к русскому языку.
Лена Дорогая: — В Орске проходят встречи с Анатолием Кашпировским в ДК «Железнодорожников» до 16 декабря. В 11:00, 15:00 – бесплатные, в 19:00 – платные.
Анатолий Кашпировский: — Вечером я беру самое трудное, что можно сделать — твердую ткань. Это требует большего поощрения. «Махатели рук» берут раз в 20 больше, являясь никем.
Эвридика Поважная: — Выматывают ли вас такие встречи?
Анатолий Кашпировский: — Если я что-то не умею делать, например, забивать гвозди, то я побью себе пальцы. Это будет меня выматывать. Если я что-то делаю любя и что-то мне нравится, то наоборот лучше себя чувствуешь. Начинается выступление — я рыба в воде, начинаются гостиницы, дороги, переезды — я рыба, выброшенная на сушу.
Лена Дорогая: — У вас ведь сумасшедший график. Вы улетаете от нас 16 декабря. Затем планируются встречи, записи на телевидении.
Анатолий Кашпировский: — Да, 19 декабря планируется интервью с Юлией Меньшовой и, может быть, с Борисом Корчевниковым. До этого он сделал две передачи, после которых я в шоке от него. Такие ляпы он сделал, просто, как специально! Приехал, отпраздновал День моего рождения. И тут во время передачи говорит, что Кашпировский ненавидит экстрасенсов. Извините, у меня нет ненависти ни к клопам, ни к мухам, ни к блохам, и в том числе к экстрасенсам. Они пьют кровь с моего дела. В каком плане? Телемосты позволили родиться эпидемии психоцелительства, и всякие шарлатаны ринулись махать руками.
Анатолий Кашпировский о встречах и съемках на ТВ. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — Это примерно, как потомственные бабки, колдуньи в 25-м поколении.
Анатолий Кашпировский: — Да, да, да. Страшная деструкция общественного сознания.
Лена Дорогая: — Вас редко можно увидеть на ТВ. Мы перед нашей программой случайно нашли кусочек выступления, где вы были у Андрея Малахова.
Анатолий Кашпировский: — Пожалуйста, не надо! Там было провокация, наглость.
Лена Дорогая: — Я считаю, что вы повели себя, как мужчина.
Анатолий Кашпировский: — А что мне надо было делать, когда этот врач, хотя его трудно назвать врачом, вдруг начинает в меня тыкать пальцем и употреблять слово «психофашист». Это я – психофашист? Почему? Я сдержался. Должен был сделать коррекцию носов у боксеров и показать всей стране, как за какие-то секунды выравнивается нос, человек начинает дышать. А Малахов обманул. Потом я хотел показать сборник по результатам большой конференции в Киеве, в которой приняли участие более 220 врачей, докторов наук. На ней было признано, что мою работу надо представить к госпремии, дать доктора наук без защиты. Андрей Малахов начал от этого уходить, а я решил прочесть заключение. В это время этот ... выскакивает впереди меня. Это просто ужас один! Я его хотел убрать за воротник, а тот делает имитацию плевка. Если бы хоть одна капля упала на лицо, я убил бы. Однако все-таки я – человек спортивный.
Лена Дорогая: — Да, удар был очень профессиональный.
Анатолий Кашпировский: — Нет, непрофессиональный, потому что он жив остался. Если бы я так не отреагировал, то вся страна бы плюнула в мой адрес. Я должен был выйти из роли психотерапевта и защитить свое мужское достоинство... и я его послал на пол. Жалею, что не подошел к Малахову и не сделал то же самое.
Лена Дорогая: — Давайте все-такие вернемся к встречам. Я узнала, что на каждой из них звучат разные слова и играют разные песни. Вы сами сочиняете песни?
Анатолий Кашпировский: — Я беру те песни, которые мне нравятся, песни старых лет. А недавно записал совершенно новую. Она называется «Мама за меня Господа попросит». Я иногда включаю это. Скажем, при снятии гипертонии, включаю песню «Девушка из маленькой таверны». После нее у людей проходит головная боль, шум, звон в голове. Проверяем через несколько дней, а манометры показывают 120 на 70.
Лена Дорогая: — Я знаю, что на встречах можно купить и вашу фотографию.
Анатолий Кашпировский: — Не можно, а нужно. Это является поддерживающим фактором, ведь телепередачи 1989 года дали 10 миллионов излеченных. А фотографией человек может неоднократно пользоваться.
Лена Дорогая: — Грубо говоря, если вашу фотографию носить в кошельке, то будешь здоров, как конь?
Анатолий Кашпировский: — Так не надо утрировать. Если вы придете на встречу со мной, я буду знать, что вы есть, то объясню, в чем суть. Фотография такая мощная, много историй с ней связано. Я мог бы рассказать, но жаль, что наша передача заканчивается... Кстати, на моем сайте вы можете прочесть космическую историю. У меня был план сделать 10 операций из космоса и 10 космических передач.
Лена Дорогая: — 300 миллионов человек из десятков стран просмотрели ваше передачи, выздоровели порядка 10 миллионов человек. Все это без гипноза.
Анатолий Кашпировский: — Не надо так акцентировать, что без гипноза. Согласно моему выстраданному способу общения с людьми и способу возбуждения их памяти в нормальность. А там гипноз есть или нет... Кстати, сегодня вы были в гипнозе.
Вашему вниманию видео-, аудиозапись и основные моменты эфира.
Эфир шоу «Санта-Барбара» на радиостанции
«Шансон в Орске» с Анатолием Кашпировским, 10.12.2014
«Шансон в Орске» с Анатолием Кашпировским, 10.12.2014
Приветствие
Лена Дорогая: — Это не фейк, я сижу, покрытая мурашками с головы до ног. Честно, пришла и сказала, даже когда действующий губернатор был у меня в гостях, я так не волновалась. У нас в гостях человек-легенда, человек-шедевр, врач-психотерапевт Анатолий Михайлович Кашпировский. Это, действительно, так. Не каждый день приходится видеть живую легенду в прямом эфире. Анатолий Михайлович, здравствуйте! Рады вас видеть. Я до последнего не верила, что вы в столь плотном графике найдете для нас время. Спасибо за это огромное.
Анатолий Кашпировский: — Я чувствую, что будет очень хорошая передача.
Лена Дорогая: — Мы постараемся. Так я еще никогда не готовилась. У меня три листа исписано.
Анатолий Кашпировский: — Я бы внес вот какое новшество: давайте без вопросов по радио. Это будет ужас. Это просто уведет нас от главного. А вот у моей мамы это..., а у моей бабушки это... Консультативный пункт получается.
Лена Дорогая: — Давайте так. У нас будут очень тщательно отсеиваться звонки. Вдруг вам кто-то хочет сказать «спасибо». Почему бы не услышать это в прямом эфире? Мы обязательно учтем ваше мнение.
О событиях на Украине
Лена Дорогая: — Я всячески ухожу от этой темы, но не могу не спросить. Вы родились на Украине, работали на Украине, самый первый телемост был связан с Киевом в 1988 году. Как вы относитесь к тому, что сейчас там происходит?
Анатолий Кашпировский: — Политическая тема не будет обсуждаться мною здесь.
Лена Дорогая: — Ну, больно.
Анатолий Кашпировский: — Я сказал, что не буду обсуждать... Больно, что развалился Советский Союз. Больно, что за ним последовало то, что можно было ожидать. Развалили страну, а теперь по кусочкам разваливают дальше. Конечно, больно.
Анатолий Кашпировский о событиях на Украине. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — А родные, друзья остались на Украине?
Анатолий Кашпировский: — Близких и родных там нет. Родители лежат в могиле на Украине, в Виннице. Так что никуда не денешься...
Руслан Исмагилов: — То есть это все равно родная земля?
Анатолий Кашпировский: — Конечно.
О спорте
Лена Дорогая: — Анатолий Михайлович серьезно занимался и занимается спортом. Вы были врачом сборной СССР по тяжелой атлетике несколько лет. Сейчас вы продолжаете придерживаться абсолютно здорового образа жизни.
Анатолий Кашпировский: — Ну что такое абсолютно? Во-первых, я не несколько лет, а где-то 1,5 сезона был врачом сборной. Во-вторых, веду обыкновенный образ жизни, человек должен двигаться. Вот я и занимаюсь в определенной степени легкой физкультурой.
Лена Дорогая: — У звезд, которые приезжают к нам, есть определенный райдер. Например, для группы «Чай вдвоем» нужен спортзал с определенным наличием тренажеров. Вы в этом плане…
Анатолий Кашпировский: — Нет. У меня в этом плане нет никаких особых условий, чтобы там машина была определенного цвета... Единственное, я не люблю, когда старые водители. Понимаете?
Лена Дорогая: — Ну, угодили, наш молодой был.
Лена Дорогая: — Что у вас в гримерке, какие снаряды?
Анатолий Кашпировский о спорте. Орск, 10.12.2014
Анатолий Кашпировский: — Это тайна, но вы можете приехать посмотреть. Например, у меня есть двухпудовая гиря. Есть пару упражнений для нее.
Лена Дорогая: — Два пуда это сколько? Пуд – это 12 кг?
Анатолий Кашпировский: — 32 кг. Еще там стоят стулья. Даже в вашем помещении есть столько мест для тренировок.
Лена Дорогая: — Бегать удается?
Анатолий Кашпировский: — Да, делаю пробежки.
Лена Дорогая: — Мне кажется, вы можете это делать только по утрам и в полной темноте.
Анатолий Кашпировский: — Давайте не будем уточнять. Считается, что бег – это хорошо. А когда: в темноте, ночью или на свету – это не имеет значения.
О «стандартах»
Лена Дорогая: — Наши слушатели, читатели портала Урал56.Ру были на вашем сеансе. Описывают свои колоссальные ощущения, но я на сайте посмотрела видео из Оренбурга. Была тронута до слез, когда девушка в инвалидной коляске...
Анатолий Кашпировский: — Она не девушка, это врач. У нее трое детей. Недавно ее дочь убили. Понимаете, это целая большая трагедия. Три года она просидела в кресле. Это первое. Во-вторых, вы говорите, что «сеанс». Моя работа не есть сеанс, слово «сеанс» – это не ко мне. Второе – энергетика – тоже слово не ко мне, пожалуйста. «Энергия», «сеанс» – не из моего репертуара. Общение, выступление, наверное так.
Лена Дорогая: — Хорошо, выступление. Я на самом деле была тронута. Человек сидел в коляске, встал и...
Анатолий Кашпировский: — Не встал, я подошел к ней... Просто не успели включить камеру... Я взял ее за руки и мы потихонечку пошли. У нее ревматоидный артрит, тяжелая форма. Она, конечно, дома приподнималась чуть-чуть, но так, чтобы сама шла, на следующий раз уже по ступенькам поднималась... Очень интересный случай.
Анатолий Кашпировский об общении с людьми. Орск, 10.12.2014
Эвридика Поважная: — Что происходит во время вашего общения с людьми?
Анатолий Кашпировский: — Происходит воспоминание себя собой.
Лена Дорогая: — То есть человек вспоминает о том, как был здоров?
Анатолий Кашпировский: — Смотря чем вспоминает, каким местом. Если человек это будет делать умом, то ничего не вспомнит. А, если вспомнит себя собой, если возникнет такой стимул, что человек будет вспоминать себя своей матрицей памяти нормы. Человек рождается совершенным. Например, два слепых человека, но у них есть стандарт. Они тоже когда-то были совершенны, но в силу разных причин ослепли. Однако свой стандарт они передадут потомкам. Слепой муж, слепая жена, а дети зрячие. Нужно добраться до этой матрицы памяти нормы, и тогда организм начинает сам воссоздаваться.
Выступление Кашпировского в Оренбурге, 2012 год
Руслан Исмагилов: — То есть это некое стимулирование неизведанных свойств организма?
Анатолий Кашпировский: — Вы знаете что, если мы будем нырять в эти глубины, мы зайдем в тупики. В двух словах я сказал. Как это делается? Например, были случаи, когда у людей меняется цвет глаз. Это воспоминание себя собой. А если, например, стопа изуродована? Например, вчера у нас сколько...? По-моему, у 18 людей за три минуты восстановилась стопа, ушли наросты на основании большого пальца.
Лена Дорогая: — При этом вы с каждым индивидуально общаетесь?
Анатолий Кашпировский: — Нет ничего хуже, чем индивидуально. Я скажу, у вас выпрямляются пальцы. Попадает куда? В силу ума. Ум к телу, а там закрыто, поскольку ум ничего не знает о естестве.
О возрасте и ситуациях
Анатолий Кашпировский: — Я бы хотел спросить, сколько вам лет. Чтобы вы ответили?
Лена Дорогая: — Назвала бы настоящую цифру, хотя в душе мне 26.
Анатолий Кашпировский: — Цифра 26 или 36 – это возраст вашего ума, а телу миллиарды лет. Оно умнее, потому что ум ничего не знает о теле. Например, сколько у вас волос на голове? Неизвестно. Поэтому сам Бог распорядился. Бог для меня — это истина. Есть такой закон, что человек своим умом в себя не вхож, поэтому самый умный, самый выдающийся умирает. Зачастую, от тяжелых болезней. Такие люди не могут командовать собой, свои естеством. Ум – это одно, а ткань, естество от ума не зависит, а зависит от стандарта, о котором я говорил раньше.
Матрица памяти нормы — научный термин, который уже входит в лексикон ученых, в частности на Украине. Она возбуждается ситуационным путем. Например, сейчас август, жара, заяц серый. Как его сделать белым?
Лена Дорогая: — Внушить ему, что зима.
Анатолий Кашпировский о возрасте и ситуациях. Орск, 10.12.2014
Анатолий Кашпировский: — А как внушить? Сказать ему, что уже скоро Новый год, пора уже быть беленьким..., а на улице 30 градусов тепла.
Руслан Исмагилов: — Нужно создать условия.
Анатолий Кашпировский: — Умница. Верно, нужны условия. В нем где-то в глубинах записано: когда холодно и бело, то он становится белым. В примере с зайцем – нужно сделать белое с помощью ваты, простыней. Еще можно воссоздать минусовую температуру. За два дня заяц станет белым. Или курица... Как с ней договориться, чтобы она во времена кризиса больше яиц несла? Сутки разделить на две части, шесть часов тьма и шесть часов свет. Например, в Кировограде есть птицефабрика, где курицы несут три яйца в сутки. Правда, они по размеру отличаются. Таким образом записан стандарт и записана степень ответа, которая может быть от программирующей ситуации. Поэтому моя работа называется созданием программирующих ситуаций. А вот с людьми – другой вопрос и другие тонкости.
О работе в психиатрической больнице
Лена Дорогая: — Хочу вернуться к истокам. Почему вы выбрали именно психиатрию? Как говорил герой одного фильма: «Мозг пациента – дело темное и исследованию не подлежит».
Анатолий Кашпировский: — Это он так сказал. «Судьба людей швыряет, как котят», – писал Владимир Высоцкий... Во-первых, мединститут. Сюда я поступил по настоянию моей мамы. Легко поступил, а потом, когда закончил, начал заниматься психиатрией. Меня всегда тянул к себе человек. Меня интересовало, что такое психически больные? Было очень интересно.
Лена Дорогая: — Вы проработали 25 лет в психиатрической больнице имени академика Ющенко в Виннице.
Анатолий Кашпировский в больнице имени Ющенко, 1988 год
Анатолий Кашпировский: — Наша больница была базой Всемирной организации здравоохранения. Здесь происходили конференции международного уровня. Много интересного. Работал в отделении неврозов, в отделении для принудительного лечения, судебно-психиатрической экспертизы, в отделении для геронтологических больных. Каждое имело свой профиль, расширяло свой круг представления о человеке. Затем я написал такой афоризм: «Чтобы познать ум, надо познать безумие».
Лена Дорогая: — А почему вы отрицаете клятву Гиппократа?
Анатолий Кашпировский: — Звучит фраза: «Врач, исцелись сам». Что это значит? Такое невозможно. Пирогов умер от рака челюсти, Фрейд перенес чуть ли не 80 операций... Это неправильно, невозможно «врач, исцелись сам». Хотя был, например, один врач, который сам себе сделал операцию.
Анатолий Кашпировский о работе в психиатрической больнице. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — Древние египтяне говорили, что врача, который не может вылечить себя, кидали крокодилам.
Анатолий Кашпировский: — Значит, Пирогов – крокодил. А я думаю, что тот, кто такое придумал – вообще матерый крокодил. Глупец, кто так сказал.
О воспоминаниях организма
Руслан Исмагилов: — Несколько веков назад люди умирали в 30 – 40 лет. Сейчас биологический возраст человека увеличивается. По-вашему, существует ли предел человеческого возраста?
Анатолий Кашпировский: — Вообще предела нет, думаю, и 500 может. Открытие стволовых клеток раздвинуло такие большие горизонты. Это одна сторона медали, зримая. Однако вся сила за невидимым, а это законы, программы. Например, здесь у нас будет стоять верблюд, а рядом находится иголка. Верблюд не может пролезть через ушко иголки. А где закон? Мы его не видим. Программирование матрицы памяти нормы, оживление программ может привести к тому, что человек будет возобновляться до бесконечности. Мы зависим от программ: девять месяцев беременности, рождение, первые зубы, созревание и так далее.
Руслан Исмагилов: — Бывают сбои программы.
Анатолий Кашпировский: — На наших занятиях происходят 3 – 4 случая пломбировки зубов или эмаль возобновится за три минуты. Организм вспоминает себя.
Анатолий Кашпировский о воспоминаниях организма. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — Стоматологи просто рвут волосы на себе.
Анатолий Кашпировский: — Они оскорбляются, когда это слышат, потому что этого не может быть с их колокольни. Пускай придут, посмотрят. Я же не виноват, что такое совершается, если организм вспоминает себя. Побеление зубов происходит...
Руслан Исмагилов: — То есть в той парадигме, где они живут, такое невозможно.
Анатолий Кашпировский: — Сделайте меня сейчас зубным врачом, я не смогу им быть, не имею опыта. А, если, например, их пустить в мою область, то будет тоже самое, что и я в их области. Однако не нужно что-либо отрицать. Природа безгранична в своих возможностях.
О теракте в Буденновске
Лена Дорогая: — Хочу вспомнить ситуацию в Буденновске. Почему вы один нашли в себе мужество поехать туда? Почему вас не поддержали, все замалчивалось? Почему вы до сих пор не герой России?
Анатолий Кашпировский: — Это надо спрашивать вышестоящие инстанции.
Лена Дорогая: — Ведь именно после этого вы покинули партию ЛДПР?
Анатолий Кашпировский: — Нет, я в партии не был.
Лена Дорогая: — Вы были депутатом?
Анатолий Кашпировский: — Да, я был депутатом, во фракции. Меня пригласили накануне выборов. Мое наличие в рядах фракции ЛДПР дало большие голоса. Они первое место заняли. Сколько было шума, интервью.
О теракте в Буденновске мне сообщил таксист. Приезжаю в Думу, подхожу к председателю Госдумы. Спрашиваю, заложников получить хотите?
Лена Дорогая: — Всем рекомендую прочесть рассказ о теракте в Буденновске от первого лица на сайте Анатолия Кашпировского.
Анатолий Кашпировский: — Это был единственный теракт, который обошелся без жертв.
Лена Дорогая: — После того, как вы туда приехали.
Анатолий Кашпировский: — Да, но до этого там было больше сотни погибших. Я у Басаева спросил, зачем ты убивал людей? Он говорит, что это не я. Почему пошел? Интересно было, я человек риска. На тот момент я уже являлся известным человеком… Верхушки власти мне сказали, что Шамиль Басаев не поддается гипнозу. Меня это так взбесило, потому что в моей практике отсутствует гипноз. Это слабое средство для коррекции ткани. Я говорю, раз он боится, давайте я спрошу.
Его помощник ответил, что Басаев никого не боится и пригласил меня к себе. Мы с несколькими военными пошли в больницу. Зашли в комнату, и тут один подошел поздоровался. Я ему: «Ты – Басаев?». Он ничего не ответил. Я стал замечать, что переговорщики, которые со мной пошли, не умеют вести переговоры. Надо было тонко. Я старался разрядить ситуацию, сразу начал разговаривать с ним на «ты», а он со мной на «вы». Спрашиваю: «Пять беременных дашь?». Он согласился, но постепенно и 40 пошло, а потом и все 2,5 тысячи...
Лена Дорогая: — Вот, я и хотела спросить, скольку по итогам? 2,5 тысячи человек остались живы...
Анатолий Кашпировский: — Басаев был олимпийски спокойным и немногословным. Я попросил пройтись с ним по больнице. Он дал совет: «Будете идти, пригибайтесь. Все время стреляют». Мы пошли и забыли об этом. Видели бы вы ряды людей вдоль стен длинного коридора! В палатах просматривались маленькие дети, которые прятались под кроватью. Многие из них были перебинтованы. На это было невозможно смотреть! Дошли до конца коридора, а там большое помещение, залитое водой. Здесь лежало несколько трупов. Самое интересное, что люди ничего не говорили, не кричали о спасении.
После прогулки я остался в здании, а те трое, что со мной были, ушли. Начались переговоры с Басаевым. В комнате было много оружия, сидели боевики, которые пристально следили за мной и за моим взглядом. Я ни разу не сказал ему: «Освободи заложников», разговаривали на разные темы. На одном из пунктов сошлись — на неприязни к Ельцину. У меня это клокотало и будет клокотать за развал Советского Союза.
Через восемь часов разговоров он сам сказал, что отдает заложников. Перед этим мне давали возможность говорить по телефону, удалось передать информацию о том, что здесь столько людей, им грозит опасность и готовится штурм. Удалось даже связаться с журналистом из США, который работал в ООН.
Анатолий Кашпировский о теракте в Буденновске. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — То есть не дали замолчать ситуацию.
Анатолий Кашпировский: — Тогда шли разговоры, если террористы захватывают самолет, то нечего с ними переговариваться. Неважно сколько там пассажиров, убить как-то. Уже делали несколько раз. Да они сами жертвоприношение делали. Но этим не запугать, всегда надо дипломатически, а потом уже решать какими-о другими способами. Я у Басаева спрашиваю: «Ты не боишься умереть». Он отвечает: «Нет, я знаю, на что иду».
Басаев выставил сначала десять, а потом два условия — прекращение стрельбы и стол переговоров. Сразу набираю Сергею Степашину и говорю, что дают добро, звоните Виктору Черномырдину... Самое смешное, что он же генерал был, а Степашин мне отвечает: «Есть!». Он генерал, а я тоже военно обязанный, но в звании капитана, капитан медицинской службы. Мы только с ним общались, такой интеллигентный, приятный человек.
Через полчаса объявили по телевизору, что премьер-министр дает добро на переговоры и освобождение заложников на двух условиях. Для подстраховки вызываем журналистов. Дали большое интервью, показали больницу. Однако не все это прошло по каналам, была настроенность на штурм. Я хотел, чтобы это получило международное звучание, потому что меня доставали, особенно начальник МВД Медведицкий. Он говорил мне: «Анатолий Михайлович, вы же такой добрый, хороший человек. Вы не в курсе военного дела. Зачем это?». Я ему отвечаю: «Что такое? Я – волчара больше, чем ты!». Он бросил трубку. Я тогда звоню Степашину: «В чем дело? Почему какой-то Медведицкий мне будет трубку швырять. Почему он лезет ко мне в душу?». Примерно такие разговоры были.
Руслан Исмагилов: — То есть они были настроены провести штурм?
Анатолий Кашпировский: — Они были настроены провести штурм. Почему не могли его начать? Этому мешало мое наличие в больнице: депутат – неприкосновенное лицо, это раз и известная личность, два. Представляете, если бы меня застрелили там, какое было бы волнение.
Лена Дорогая: — Вам тогда надо было Героя России посмертно дать.
Анатолий Кашпировский: — Зачем мне орден, я согласен на медаль... Так до часу ночи. В штабе все спали. Когда я уходил, попросил у Басаева еще заложников, человек 40. Как они кричали: «Меня возьмите!». Я понимал, что хожу по лезвию бритвы, но удалось вывести на два человека больше. Тем более я знал, что всех выпускают. Черномырдин на весь мир трижды заявил об этом.
Позже оказалось, что надо было мне самому вести переговоры с Черномырдиным. Утром мне сказали, что в штаб пошел правозащитник Сергей Ковалев… Я ненавидел их фракцию. Тогда я звоню Басаеву, думая спровоцировать: «Мне сказали там Ковалев у тебя, а ты не мог бы его пристрелить случайно?». Я провоцирующий вопрос задал, но не хотел, чтобы в него стреляли. Он говорит: «Нет, нет он нам помогал!»...
Один из депутатов мне рассказал, когда был штурм под утро, все полыхало, Ковалев стоял на крыше. А потом, когда Кашпировский все уладил, он бегом к Шамилю снимать пенки. Героем таким стал. Он поехал в Чехию, где ему вручили два ордена. Хотя он кто? Трус! Его хотели казаки растерзать на площади. Никто, кроме меня не участвовал в переговорном процессе. Некоторые пробыли полчаса и ушли. Я до часу ночи просидел с Басаевым. Когда уходил, мы обнялись. Он поблагодарил меня и сказал: «Я ваш должник». Через семь лет я к нему обратился, точнее не к нему, а к руководству страны, когда возник другой теракт — Дубровка.
Лена Дорогая: — Во время «Норд-Оста» вы тоже хотели помочь?
Анатолий Кашпировский: — Да. Я тогда находился в Бердищево, подготовил телеграммы правительству, но ответа на них не получил. На следующий день уже начался штурм. И сами знаете, чем все закончилось.
Лена Дорогая: — «Норд-Ост» помнят, Беслан помнят, а почему Буденновск-то так замяли?
Анатолий Кашпировский: — Замяли!
Лена Дорогая: — Сделали вид, что ничего не было.
Анатолий Кашпировский: — Ничего! Ковалев там был, трус, который явился после меня на готовенькое. Прокатился в Чечню и обратно.
Лена Дорогая: — Если бы вас пустили во время теракта на Дубровке, то люди остались бы живы-здоровы? Было бы повторение Буденновска?
Анатолий Кашпировский: — 100%, если не больше. Я знал, что можно было сказать этим людям. Туда ходили Иосиф Кобзон, Леонид Рошаль, которые вывели по несколько человек. Однако я бы вывел больше.
О премиях и телепередачах
Эвридика Поважная: — Вы говорили, что всегда был интерес к людям. Можно сказать, что человек для вас – прочитанная книга.
Анатолий Кашпировский: — Человек для человека самое интересное, что может быть. Меня всегда интересовали люди, думаю, что и вас тоже.
Эвридика Поважная: — Совершенно верно, но, если бы у меня был такой гигантский опыт, как у вас, ... к тому же самому Басаеву, надо же было найти нетривиальный подход
Анатолий Кашпировский: — Перестаньте фантазировать! Нет, обыкновенный подход. Я долго был в спорте, просто есть опыт общения с мужчинами на мужском уровне. Спорт научил. В общем я неловкости не чувствовал, когда мы зашли вчетвером, Басаев только мне пожал руку. Больше ни с кем не здоровался...
Лена Дорогая: — В 1989 году вы стали Человеком года, обскакав Ельцина, Сахарова, Горбачева.
Анатолий Кашпировский: — Ошибка моя, надо было провести не шесть программ на телевидении, а хотя бы 30, захватив 1990 год. Я бы подошел к танку и сказал: «Слезай с танка, я буду там стоять!». На Украине было пять передач…, а тут есть такой один… говорит, что он первым начал проводить такие программы с маханием рук. Я не хочу произносить эту фамилию, а то придется выйти в коридор и прополоскать рот керосином. Понимаете в чем дело, были передачи на Украине, а потом — телемост, поэтому легко было разговаривать с Басаевым. Он заранее уважал меня и надеялся на выживание. Это был не последний фактор. Он знал, что дружеские отношения со мной гарантируют выживание. Наверное, он тоже читал меня, как и я его. Подвоха не было, поэтому он и сам предложил освободить заложников.
Лена Дорогая: — Можно я разговор переведу в более веселую плоскость. Ходит такая легенда, что после лекции в МГИМО к вам подошли жены послов и спросили совета для похудения. И вы им сказали: «Даю установку не жрать».
Анатолий Кашпировский о приемах и телепередачах. Орск, 10.12.2014
Анатолий Кашпировский: — Это такое вранье! В моем лексиконе слова «жрать» не существует. Это самое рафинированное хамство. Во-первых, никто ко мне там не подходил, никаких жен послов не было. Там были студенты. Другое дело, что вышел один человек и показал ладонь. Я перед этим его научил, что он может в себе возбуждать обезболивание. Даже руку ему обжигали. А он является и показывает подушку на ладони. Ожог себе сделал.
Лена Дорогая: — Ему не было больно?
Анатолий Кашпировский: — Нет. У меня на сайте есть встреча с ним. Я встречался с адвокатом Жориным. Он потом рассказывал тем, как мог себя обезболить. Однажды его пырнули ножом в печень, проникновение было где-то 20 сантиметров. В таком состоянии он пробежал два километра до больницы, где его успели спасти.
Лена Дорогая: — В 1988 году состоялся телемост Москва – Киев, когда вы обезболивали женщине операцию по удалению опухоли груди. Как это возможно? У меня, например, как у рационально мыслящего человека, в голове не укладывается.
Анатолий Кашпировский: — Но многое чего не укладывается. Я сделал четыре телемоста. Первый из них — Киев – Москва. В этом принимал участие Листьев и Белозеров, которому тоже делали обезболивание. Он накрыл рукой торчащую иглу и воскликнул: «Ой, мне не больно, но я не сплю». Через 10 дней была операция в институте онкологии, телемост Москва – Киев. Был удален сектор груди у пациентки. Все закончилось нормально, а вечером она уже уехала домой, в Винницу. Ровно через год прошел телемост Киев – Тбилиси. До этого, в 1988 году, мне дали возможность провести пять передач по украинскому телевидению, прием ЦК партии Украины, а на следующий год – прием ЦК партии СССР. Людям было интересно, что можно быстро оздоравливать людей телевизионным способом.
Лена Дорогая: — В 1990 году вы стали единственным не поляком, лауреатом премии польского ТВ «Виктор». За что?
Анатолий Кашпировский: — За самую большую популярность моих передач в Польше. Программа шла три года и называлась «Телеклиника доктора Кашпировского». Кстати, премию «Виктор» из иностранцев получил только Папа Римский. Почему прервались передачи? Потому что в одной из передач вдруг я начинаю шевелить губами, а вместо меня другой голос, по-польски. Я ушел, поскольку вел передачи на русском. Из меня хотели сделать манекена, внедрив польский перевод. При всем уважении к Польше, меня возмутило такое пренебрежение к русскому языку.
О встречах и съемках на ТВ
Лена Дорогая: — В Орске проходят встречи с Анатолием Кашпировским в ДК «Железнодорожников» до 16 декабря. В 11:00, 15:00 – бесплатные, в 19:00 – платные.
Анатолий Кашпировский: — Вечером я беру самое трудное, что можно сделать — твердую ткань. Это требует большего поощрения. «Махатели рук» берут раз в 20 больше, являясь никем.
Эвридика Поважная: — Выматывают ли вас такие встречи?
Анатолий Кашпировский: — Если я что-то не умею делать, например, забивать гвозди, то я побью себе пальцы. Это будет меня выматывать. Если я что-то делаю любя и что-то мне нравится, то наоборот лучше себя чувствуешь. Начинается выступление — я рыба в воде, начинаются гостиницы, дороги, переезды — я рыба, выброшенная на сушу.
Лена Дорогая: — У вас ведь сумасшедший график. Вы улетаете от нас 16 декабря. Затем планируются встречи, записи на телевидении.
Анатолий Кашпировский: — Да, 19 декабря планируется интервью с Юлией Меньшовой и, может быть, с Борисом Корчевниковым. До этого он сделал две передачи, после которых я в шоке от него. Такие ляпы он сделал, просто, как специально! Приехал, отпраздновал День моего рождения. И тут во время передачи говорит, что Кашпировский ненавидит экстрасенсов. Извините, у меня нет ненависти ни к клопам, ни к мухам, ни к блохам, и в том числе к экстрасенсам. Они пьют кровь с моего дела. В каком плане? Телемосты позволили родиться эпидемии психоцелительства, и всякие шарлатаны ринулись махать руками.
Анатолий Кашпировский о встречах и съемках на ТВ. Орск, 10.12.2014
Лена Дорогая: — Это примерно, как потомственные бабки, колдуньи в 25-м поколении.
Анатолий Кашпировский: — Да, да, да. Страшная деструкция общественного сознания.
Лена Дорогая: — Вас редко можно увидеть на ТВ. Мы перед нашей программой случайно нашли кусочек выступления, где вы были у Андрея Малахова.
Анатолий Кашпировский: — Пожалуйста, не надо! Там было провокация, наглость.
Лена Дорогая: — Я считаю, что вы повели себя, как мужчина.
Анатолий Кашпировский: — А что мне надо было делать, когда этот врач, хотя его трудно назвать врачом, вдруг начинает в меня тыкать пальцем и употреблять слово «психофашист». Это я – психофашист? Почему? Я сдержался. Должен был сделать коррекцию носов у боксеров и показать всей стране, как за какие-то секунды выравнивается нос, человек начинает дышать. А Малахов обманул. Потом я хотел показать сборник по результатам большой конференции в Киеве, в которой приняли участие более 220 врачей, докторов наук. На ней было признано, что мою работу надо представить к госпремии, дать доктора наук без защиты. Андрей Малахов начал от этого уходить, а я решил прочесть заключение. В это время этот ... выскакивает впереди меня. Это просто ужас один! Я его хотел убрать за воротник, а тот делает имитацию плевка. Если бы хоть одна капля упала на лицо, я убил бы. Однако все-таки я – человек спортивный.
Лена Дорогая: — Да, удар был очень профессиональный.
Анатолий Кашпировский: — Нет, непрофессиональный, потому что он жив остался. Если бы я так не отреагировал, то вся страна бы плюнула в мой адрес. Я должен был выйти из роли психотерапевта и защитить свое мужское достоинство... и я его послал на пол. Жалею, что не подошел к Малахову и не сделал то же самое.
Лена Дорогая: — Давайте все-такие вернемся к встречам. Я узнала, что на каждой из них звучат разные слова и играют разные песни. Вы сами сочиняете песни?
Анатолий Кашпировский: — Я беру те песни, которые мне нравятся, песни старых лет. А недавно записал совершенно новую. Она называется «Мама за меня Господа попросит». Я иногда включаю это. Скажем, при снятии гипертонии, включаю песню «Девушка из маленькой таверны». После нее у людей проходит головная боль, шум, звон в голове. Проверяем через несколько дней, а манометры показывают 120 на 70.
Лена Дорогая: — Я знаю, что на встречах можно купить и вашу фотографию.
Анатолий Кашпировский: — Не можно, а нужно. Это является поддерживающим фактором, ведь телепередачи 1989 года дали 10 миллионов излеченных. А фотографией человек может неоднократно пользоваться.
Лена Дорогая: — Грубо говоря, если вашу фотографию носить в кошельке, то будешь здоров, как конь?
Анатолий Кашпировский: — Так не надо утрировать. Если вы придете на встречу со мной, я буду знать, что вы есть, то объясню, в чем суть. Фотография такая мощная, много историй с ней связано. Я мог бы рассказать, но жаль, что наша передача заканчивается... Кстати, на моем сайте вы можете прочесть космическую историю. У меня был план сделать 10 операций из космоса и 10 космических передач.
Лена Дорогая: — 300 миллионов человек из десятков стран просмотрели ваше передачи, выздоровели порядка 10 миллионов человек. Все это без гипноза.
Анатолий Кашпировский: — Не надо так акцентировать, что без гипноза. Согласно моему выстраданному способу общения с людьми и способу возбуждения их памяти в нормальность. А там гипноз есть или нет... Кстати, сегодня вы были в гипнозе.
Эвридика Поважная: — Да ладно?
Анатолий Кашпировский: — Когда человек пробуждается, проходят четыре стадии, когда засыпает, например, едет в автобусе – тоже. Когда в самолете засыпают – тоже. Гипнотизер кто? Летчик со своим дружком «Боингом». Сейчас полностью исковеркано представление о гипнозе, поэтому я и операции делал без усыпления и все остальное. Меня ждут люди.
Лена Дорогая: — Спасибо всем, кто слушал нас! Спасибо Анатолий Михайлович, что пришли. Такого позитива я еще не испытывала.
Анатолий Кашпировский: — Когда человек пробуждается, проходят четыре стадии, когда засыпает, например, едет в автобусе – тоже. Когда в самолете засыпают – тоже. Гипнотизер кто? Летчик со своим дружком «Боингом». Сейчас полностью исковеркано представление о гипнозе, поэтому я и операции делал без усыпления и все остальное. Меня ждут люди.
Лена Дорогая: — Спасибо всем, кто слушал нас! Спасибо Анатолий Михайлович, что пришли. Такого позитива я еще не испытывала.
