Изменится ли что-нибудь после переименования милиции в полицию? По этому поводу у меня давно сложилось мнение, что от перемены названия и даже от изменения в законодательстве ничего, собственно, измениться и не должно. Потому что психологию людей меняют не буквы и не приставки. Если не будет проведено какого-то содержательного, установочного изменения в действиях полиции, то ничего не изменится.
Это все зависит от общества, и в частности, очень многое зависит от журналистов. Если журналисты будут обсуждать все недостатки, помогать диалогу между правозащитниками, людьми, которые защищают права человека и критикуют полицию, тогда этот процесс ускорится, и какой-то результат будет достигнут.
Президент и Нургалиев не могут изменить само содержание полиции. Если людей на протяжении тридцати лет учили, что для того чтобы раскрыть преступление им надо из человека «выбить», надеть на него противогаз или пустить через него ток, то это настолько укоренилось, что люди не будут воспринимать, если им скажут: «Давайте с сегодняшнего дня это делать не будем».
Хотя в принципе, я считаю, что это возможно. Наш Комитет против пыток работает на территории Оренбургской области уже в течение пяти лет, и как результат: в прошлом году из Орска не было ни одной жалобы. Из районов Бузулука, Сакмары поступают жалобы, а из центров – Оренбурга и Орска – уже нет. Я вижу, что что-то меняется.
Я думаю, все будет меняться не из-за того, что буквы поменяли, а в связи с тем, что общество будет более принципиально реагировать на нарушение прав людей. Вот с этим я связываю изменения.
Как обращаться к полицейским? Я не вижу ничего страшного, если мы будем обращаться к ним «господин полицейский» или «господин офицер». Опять же речь идет о словах. Главное, чтобы можно было получить помощь от полицейского, а не как к нему обращаться.
Вячеслав Дюндин, правозащитник, член Общественного совета при УВД Оренбургской области.
01.03.2011