В обоих процессах государственным обвинителем выступал Владимир Комин, который сейчас представляет сторону обвинения и в коррупционном деле экс-министра архитектуры Оренбургской области.
Начальник отдела по поддержанию государственного обвинения прокуратуры Оренбургской области дал большое интервью Урал56.Ру, в котором рассказал о старте карьеры, самых резонансных делах, суде присяжных и проблемах коррупции.
Зал судебных заседаний. Фото из архива
- О самом первом деле
Урал56.Ру: — Помните свое первое дело в качестве гособвинителя?
Владимир Комин: — Конечно! Это было дело о мошенничестве. Преступления экономической направленности всегда сложны — особенно тогда, когда не было ни камер наблюдения, ни цифровых следов в соцсетях, ни истории банковских переводов. Суть дела: одна женщина обманула другую при сделке купли-продажи квартиры. Деньги были переданы, но после ряда манипуляций потерпевшая осталась и без денег, и без жилья. Спасибо старшим коллегам — их помощь позволила доказать в суде, что сделка состоялась, а деньги назад возвращены не были, вопреки утверждениям подсудимой. Это был 1998 год.
- О первом в Оренбургской области процессе с участием присяжных
Урал56.Ру: — Какое дело из того времени запомнилось больше всего?
Владимир Комин: — Особенно ярко вспоминается первый в области процесс с участием присяжных (2002–2003 гг.). Областной суд рассматривал дело о нападении на магазин «Эльдорадо» и убийстве продавца и охранника. Позже выяснилось, что та же группа (Мартынов, Земляков и Хохлов) убила еще одну женщину-продавца в Орске. Мартынов был главарем. Они совершили целый ряд жестоких преступлений: разбои и убийства. Были настоящими беспредельщиками. Например, подходили к киоску, требовали денег и стреляли из обреза, даже не дожидаясь ответа. А потом они уже решили напасть на магазин «Эльдорадо». Убили вооруженного охранника, забрали деньги у продавца и затем хладнокровно застрелили ее. В 2002 году у обвиняемых появилась возможность заявить ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных. Данным правом они воспользовались. У подсудимых была сильная адвокатская бригада, надеявшаяся на оправдание. Но доказательства были «железными»: показания выживших свидетелей (в некоторых из них стреляли), вещественные улики, экспертизы. Дело было эмоционально тяжелым, но присяжные единогласно признали всех виновными — без смягчающих обстоятельств. Мартынов получил пожизненное, его подельник — 19 лет, а несовершеннолетний соучастник — максимальные 10 лет. Приговор прошел все инстанции и вступил в законную силу. Это был первый опыт суда присяжных в регионе. Да, в Советском Союзе был суд народных заседателей, но там был другой формат.
Описание преступления из определения Верховного суда
Владимир Комин: — Суд присяжных рассматривает дела о наиболее опасных преступлениях – особо тяжких. Вердикт выносится присяжными тайно, в совещательной комнате большинством голосов. Они должны ответить на три ключевых вопроса: доказано ли, что деяние имело место; доказано ли, что его совершил подсудимый; виновен ли подсудимый. Если вина доказана, присяжные решают, заслуживает ли подсудимый снисхождения. На основании этого вердикта судья выносит приговор – без анализа доказательств, только с отсылкой к решению присяжных. Это интересный, но сложный и затратный институт. Дела с участием присяжных рассматриваются дольше: привлекается много людей, проводится отсев. Тем не менее, подсудимые часто используют это право.
В деле по банде киллеров Владимир Комин возглавил группу гособвинения
- О деле киллеров
Урал56.Ру: — Вы были гособвинителем по делу киллеров. Можно ли назвать этот процесс самым кровавым в вашей практике?
Владимир Комин: — Знаете, я бы не использовал такое определение, как «самый кровавый». Однако дело Бертхольца и Оршлета, действительно, было уникальным. Поражала тщательная подготовка преступлений, та холодная расчетливость, с которой они действовали. Напомню, что в рамках подготовки банда совершила как минимум два убийства исключительно в тренировочных целях. Они специально вывозили жертв в безлюдные места, отрабатывая методики убийств. Этих людей осудили, тела нашли, но личности жертв так и не установили - преступники выбирали тех, о чьем исчезновении никто бы не заявил. Кроме того, они убили отца и сына Черновых, супругов Бахаревых и их водителя, еще одного предпринимателя. В суде мы доказали, что все это были заказные убийства, а подсудимые выступали исполнителями. Согласно обвинению и приговору, группа выполняла заказы неустановленных лиц.
Урал56.Ру: — Но заказчики так и остались неизвестными...
Владимир Комин: — Расследование продолжается, и я надеюсь, что рано или поздно мы их установим. Бертхольц, мне кажется, до последнего не верил, что получит максимальное наказание. Однако суд приговорил его к пожизненному заключению. Обычно, получив такой срок, преступники со временем начинают давать показания. Не исключаю, что когда-нибудь он осознает: терять ему уже нечего, и тогда мы, возможно, узнаем имена заказчиков. Изучив материалы дела, я был поражен, с какой тщательностью они готовились к преступлениям - прямо как диверсанты. Они сделали все возможное, чтобы замести следы. Но сотрудникам полиции и Следственного Комитета все же удалось раскрыть это дело. Преступления были полностью доказаны, вина подсудимых установлена. Правда, один из обвиняемых не дожил до суда.
Урал56.Ру: — Заказные убийства в наше время — не в 90-е, не в начале 2000-х — казались анахронизмом. Как вы считаете, могли ли обвиняемые совершать аналогичные преступления в других регионах, учитывая значительные паузы в их преступной деятельности в Оренбурге?
Владимир Комин: — Это вполне возможно. Учитывая своеобразный «профессионализм» этих преступников, нельзя исключать, что правоохранительные органы могут выявить новые эпизоды их деятельности. Я уверен, что рано или поздно мы узнаем больше — Бертхольцу сейчас уже нечего терять. Оперативная работа в этом направлении продолжается, и я не теряю надежды, что мы установим заказчиков этих преступлений.
Владимир Комин в зале суда
Владимир Комин: — Закон запрещает освещать дела с участием несовершеннолетних, связанные с государственной тайной или сексуальными преступлениями. Все остальные дела, представляющие общественный интерес, так или иначе освещались. Я всегда выступаю за открытость судебных процессов — это имеет важное профилактическое значение. Особенно важно доносить информацию о наказаниях за наркопреступления. Наши сотрудники регулярно проводят беседы в учебных заведениях, и я вижу, что школьники и студенты часто осведомлены о возможных сроках за эти деяния — от 8 до 20 лет лишения свободы. Во многом это заслуга СМИ, поэтому у меня большая просьба, рассказывайте, убеждайте молодежь, что нельзя в поисках «легких денег» связываться с этой сферой.
Урал56.Ру: — Ваш отдел часто ведет дела о коррупции. Насколько серьезна эта проблема для России?
Владимир Комин: – Коррупция — безусловно, серьезная проблема. Сложность в том, что обе стороны преступления заинтересованы в его сокрытии. Поэтому так важна системная работа правоохранительных органов и профилактика с раннего возраста. Хочу обратиться к гражданам: если вы располагаете информацией о коррупции, но боитесь обращаться в правоохранительные органы, сообщите в СМИ — публикация станет поводом для проверки. Мне очень нравится фраза Глеба Жеглова из советского сериала «Место встречи изменить нельзя»: «Правопорядок в стране измеряется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать». У нас работа ведется!
Одно из заседаний по делу экс-министра Оренбургской области
- О деле экс-министра архитектуры Оренбургской области
Урал56.Ру: — Вы сейчас представляете сторону обвинения в процессе о мошенничестве в отношении экс-министра архитектуры Ибрагимовой и двух других подсудимых Андрющенко и Сытниковой. Как долго может продлиться процесс и на каком этапе он находится?
Владимир Комин: — На текущем этапе мы завершили представление письменных доказательств со стороны обвинения и приступили к допросам экспертов и свидетелей. После этого право представления доказательств перейдет к защите. Точные сроки завершения процесса назвать сложно — это зависит от объема доказательств, которые планирует представить защита. Мы со своей стороны сделаем все, чтобы процесс шел максимально эффективно.
Урал56.Ру: — Есть ли риск истечения срока давности по этому делу до вынесения приговора?
Владимир Комин: — Срок давности по данным преступлениям составляет 10 лет. С учетом тяжести предъявленного обвинения и текущего этапа процесса, срок давности в ближайшее время не истечет. Окончательная квалификация преступления будет определена ближе к завершению судебного разбирательства.
Урал56.Ру: — Возможна ли переквалификация этого дела, например, на растрату?
Владимир Комин: — На данном этапе преждевременно давать подобные оценки. Мы пока не знакомы со всеми доказательствами защиты. Квалификация преступления во многом зависит от ряда факторов, поэтому говорить о возможной переквалификации пока рано.
Владимир Комин и другие участники судебного процесса заслушивают решение судьи
- О приговорах
Урал56.Ру: – В обществе бытует мнение, что обвинительный приговор автоматически означает повышение или новое звание для прокурора. Насколько это соответствует действительности?
Владимир Комин: – Это стереотип. Но все-таки хочется привести пример. Дело Хачатряна рассматривалось несколько лет в Областном суде. После вынесения обвинительного приговора защита обжаловала решение, и дело было направлено в Верховный суд. В этот период мне действительно присвоили очередной классный чин по выслуге лет. Когда я представлял Генеральную прокуратуру в Верховном суде уже с новым званием, подсудимые усмотрели здесь взаимосвязь. Однако это не так. Безусловно, при решении вопросов о поощрении учитываются профессионализм и показатели работы сотрудника. Но прямой зависимости между конкретным приговором и карьерным ростом нет и быть не может. За все годы моей службы досрочные присвоения классных чинов случались крайне редко. В нашем отделе, несмотря на сложность рассматриваемых дел, таких случаев не было.
Урал56.Ру: – Адвокаты утверждают, что оправдательный приговор может негативно сказаться на карьере гособвинителя. Так ли это?
Владимир Комин: – Здесь нужно правильно расставить акценты. В прокуратуре, действительно, существуют как меры поощрения, так и дисциплинарные взыскания. Однако взыскания применяются исключительно за конкретные недостатки в работе, а не за сам факт оправдательного приговора. Оправдательный приговор означает расхождение позиций суда и прокуратуры. В таком случае прокурор вправе обжаловать решение. Практика показывает, что значительная часть оправдательных приговоров отменяется по апелляционным представлениям. Например, в прошлом году мы обжаловали один, на наш взгляд, необоснованный оправдательный вердикт присяжных. В результате приговор был отменен, и дело направлено на новое рассмотрение. Важно понимать, что приговор первой инстанции – это не окончательная точка процесса. Меры взыскания могут последовать только при установленных нарушениях законодательства или ненадлежащем исполнении служебных обязанностей, когда из-за плохой работы преступник избегает наказания. В нашем отделе таких случаев не было.
В зале суда
- О себе
Урал56.Ру: – Расскажите о себе. Откуда вы родом? Кто ваши родители?
Владимир Комин: – Я родился в Оренбурге. Отец – из Оренбургского района, мама – из Перми. Здесь я вырос, работаю и живу, очень люблю наш город и никогда не думал о переезде. Хотя путешествовать по России и знакомиться с другими городами мне нравится.
Урал56.Ру: – Вы начали учиться на следователя в СССР, а закончили уже в России. Каково это было?
Владимир Комин: – Да, я поступал в Волгоградскую следственную школу МВД СССР, а окончил ее в 1992 году, когда она уже стала учреждением МВД РФ. В нашей группе были ребята из разных республик – начали обучение в одной стране, а получили дипломы юристов разных государств. Хотя поначалу это не так сильно ощущалось.
Урал56.Ру: – Вы считали, сколько судебных процессов провели за годы работы?
Владимир Комин: – Нет, не считал. Процессы бывают разными: одни длятся неделю, другие – годы. В среднем в год я веду 10-15 сложных уголовных дел. Некоторые дела мы представляем и во второй инстанции – вплоть до Верховного суда. Например, как было с «вором в законе» Хачатряном: присяжные в Областном суде признали его виновным, а Верховный суд утвердил окончательный приговор – 11 лет лишения свободы.
Урал56.Ру: – Вы работаете в органах с начала 90-х. Почему до сих пор не ушли на пенсию?
Владимир Комин: – Пока не нашел занятия, которое было бы столь же интересным и значимым. Работа остается для меня увлекательной — с 2004 года я не поменял должность, потому что каждое дело уникально. Когда любишь свою работу, годы летят незаметно. Помню себя молодым сотрудником, а теперь... Хотя внутренне чувствую себя по-прежнему молодым.
Урал56.Ру: – Что самое важное в вашей работе?
Владимир Комин: – Наша главная задача — содействовать вынесению законного и обоснованного приговора. Это включает представление доказательств, защиту прав участников процесса, в том числе потерпевших, и восстановление справедливости. Все это в совокупности и есть самое важное.
Урал56.Ру: — Вы мечтали стать прокурором или так сложилось?
Владимир Комин: — Еще со школьной скамьи я планировал связать жизнь со службой в правоохранительных органах. Мое детство и юность прошли под влиянием фильмов: «Следствие ведут знатоки», «Место встречи изменить нельзя», «Петровка, 38». Именно на этих образах сотрудников правоохранительных органов я и воспитывался. После службы в армии поступил в Волгоградскую высшую следственную школу, окончил ее и начал работу в органах внутренних дел Оренбургской области — следователем в 1992 году. Позже перешел на оперативную работу: сначала в инспекцию по личному составу, затем в отдел собственной безопасности УВД области. А в 1998 году перешел в прокуратуру — стал помощником прокурора Центрального района Оренбурга. Основным направлением моей работы было поддержание гособвинения в суде. Поначалу, конечно, было сложно, несмотря на имеющийся багаж знаний.
Урал56.Ру: – Чем вы занимаетесь в свободное время?
Владимир Комин: – Дача и рыбалка — мои главные увлечения. Особенно люблю рыбалку на реке Урал. Для меня важно не столько поймать рыбу, сколько побыть на природе. После нескольких часов у воды все тревоги и заботы уходят, появляется ощущение гармонии с природой.
Владимир Комин
Урал56.Ру: – Какие задачи стоят перед вашим отделом?
Владимир Комин: – Основная задача – поддержание государственного обвинения по делам областной подсудности и наиболее сложным уголовным делам в районных судах, включая все процессы с присяжными. Дела серьезные, процессы масштабные. Отдел был создан в 2004 году, и с тех пор я руковожу им. Название несколько раз менялось, но суть остается прежней.
Урал56.Ру: – Расскажите про сотрудников вашего отдела.
Владимир Комин: – В отделе пять человек, включая меня. Один сотрудник работает в Орске – там находится присутствие Оренбургского областного суда. Опыт показывает, что коллектив у нас стабильный: если люди приходят, то остаются надолго. Работа сложная, но интересная – одинаковых дел практически не бывает. Мы тесно сотрудничаем с коллегами из районных прокуратур.
Урал56.Ру: – Мы видим вас в суде, но где проходит основная часть вашей работы — в кабинете или в зале суда?
Владимир Комин: – Судебные заседания — это лишь видимая часть айсберга. Прежде чем выйти в суд, мы тщательно изучаем материалы дела, вещественные доказательства, аудио- и видеозаписи, анализируем судебную практику. Основное время занимает подготовка: поиск дополнительных доказательств, установление местонахождения свидетелей, разработка стратегии допроса. Нужно предугадать действия защиты, подготовить контраргументы. Качественная подготовка — залог успеха в суде.
Урал56.Ру: – Статистика показывает снижение количества уголовных дел. Сокращается ли число тяжких и особо тяжких преступлений?
Владимир Комин: – Хотя общее количество дел действительно уменьшается, число сложных, многоэпизодных дел с большим количеством обвиняемых, напротив, растет. Не имея полной статистики, могу говорить только о делах нашего отдела, где эта тенденция очевидна.