«Кустари вызывают на соревнование артель инвалидов!» Как жители Орска отреагировали на выявление инженеров-вредителей

В конце 1930 года в СССР прогремел судебный процесс по делу так называемой Промышленной партии. Это было первое «разоблачение» крупной, а главное, организованной группы вредителей. Это после, году к 37-38, советские граждане перестали удивляться, что вокруг них кишмя кишели агенты вражеских разведок; в 30-м такая информация была в новинку, и процесс Промпартии приковывал к себе самое пристальное внимание народа. Жители Орска тоже живо откликнулись на эту новость и провели целую серию митингов. Один из них был запротоколирован, и документ до сих пор хранится в местном филиале госархива.

 

«Свержение советской власти при помощи контрреволюционного переворота»

Вкратце расскажем, в чем же заключалось это дело. В 1930 году ОГПУ выявило в советской промышленности разветвленную сеть инженеров-вредителей. Этот факт великолепно объяснял, почему индустриализация осуществлялась не так быстро и эффективно, как хотелось бы: почему паровые котлы взрывались, поезда сходили с рельсов, свежие постройки уничтожались пожарами. Оказывается, происходили все эти несчастья вовсе не потому, что тут на материалах сэкономили, там криво рельсы уложили, а вон работяга учудил, которого обучить пользоваться оборудованием не успели, а пролетарское чутье ничего ему не подсказало… И уж конечно не потому, что советское руководство в чем-то просчиталось. Оказалось, что виноваты во всем враги-инженеры! Они окопались во всех отраслях молодой советской промышленности!

Откуда враги взялись? Из старой жизни, дореволюционной. Гражданская война закончилась меньше 10 лет назад, подготовить новую техническую интеллигенцию СССР еще не успел, а старая – это царские еще инженеры, дворянские да купеческие сынки…

Судебный процесс в Москве. За столом – обвиняемые, «лидеры» вымышленной Промпартии

Вот они-то и затеяли переворот. Начали вредить, пакостить по мелочам и ждать, когда в ослабленную их действиями страну Советов войдут войска капиталистических стран, чтобы наладить здесь прежние порядки.

Суд шел в зале, а под окнами трудящиеся требовали построже спросить с вредителей

Главарем этого заговора был назначен Леонид Рамзин – создатель и руководитель Теплоэнергетического научно-исследовательского института. Вот что этот инженер-ученый рассказывал следователю на допросах:

Несмотря на то, что в организации состояло 2 тысячи человек, судили лишь восьмерых руководителей. Пятерых приговорили к высшей мере социальной защиты (тогда не говорили «высшая мера наказания» – считалось, что общество не наказывает преступника, а защищается от его противоправных действий таким радикальным методом, как расстрел), троим дали по 10 лет лагерей. Но потом Центральный исполнительный комитет издал постановление, в котором указал, что «советская власть не может руководствоваться вообще чувством мести, в особенности в отношении обезвреженных, сознавшихся и раскаявшихся преступников» и заменил расстрел 10-летним заключением, а тем, кому изначально давали 10 лет, скостили срок до 8.


Советская карикатура на тему процесса

В заключении Рамзин возглавил одну из «шарашек» – НИИ при лагере, куда собирали репрессированных ученых; изобрел оригинальный паровой котел; в 1936 году вышел на волю по амнистии, стал преподавать в Московском энергетическом институте и у мер в возрасте 61 года. Реабилитирован, как и его подельники, посмертно.

 

«Тверже проведем контроль над работой специалистов-чужаков!»

Так вот: сам процесс Промпартии вызвал в стране ажиотаж, а уж постановление о помиловании предателей – и ажиотаж еще больший. По всему СССР трудящиеся проводили митинги в поддержку обоих решений. Орск не стал исключением. 

Протокол, хранящийся в орском архиве

В начале 1931 года местные кустари (то есть рабочие мелких производств – от кондитерских цехов до швейных и сапожных мастерских) собрались вместе, чтобы заявить: они полностью разделяют такой подход! Вот выдержка из протокола:

Интересно, что в протоколе отсутствуют буквы «и» – вместо них используется «й». Такое бывало: у печатной машинки, на которой набирался документ, отламывалась одна литера – и ее заменяли похожей. Помните, в «Золотом теленке» Шура Балаганов приобрел «машинку с турецким акцентом», в которой не было буквы «е»? Великий комбинатор в итоге стал «начальником отдэлэния». Так вот: орские кустари по той же причине провели «мйтйнг», на котором заслушали «йнформацйю»… Тут и не скажешь так с ходу, что за акцент получился!

Итак, орские кустари, вслед за обвинением, констатировали: враг молодой страны оказался коварным:

Обвинение в оппортунизме в те времена было в ходу. Оппортунист, по Ленину, это тот, кто «не предает партию, не отходит от нее, продолжает искренне служить ей, но поддается настроению минуты, проявляет беспринципность и бесхарактерность, приносит коренные интересы движения в жертву его побочным и сиюминутным интересам». В общем, удобное определение, довольно размытое – не прямой же предатель, искренне служит – а значит, «социал-оппортунистом» мог оказаться любой большевик…

Возмущенные коварством вредителей, орские кустари обещали впредь выявлять их еще активнее:

Специалисты-чужаки – это инженеры из «бывших людей»: выходцы из дворян да купцов и лишенные пролетарского чутья, они были по определению подозрительны. Совсем без них обходиться пока не получалось, но контролировать-то было можно – и нужно.

Орский отряд, созданный для подавления кулацких мятежей. Начало 30-х годов прошлого века. Фото ОКМ

При этом кустари приветствовали решение помиловать приговоренных к расстрелу. Действительно, к чему лишняя кровожадность? Пролетарий должен быть великодушным:

Итак, вредители изобличены, внутренняя опасность ликвидирована. Но как быть с внешней – полчищами капиталистов, которые так и норовят вторгнуться в СССР? Кустари решили укреплять оборону там, где возможно: на трудовом фронте:

Артель инвалидов – это объединение таких же кустарей, но с ограничениями по здоровью. Инвалиды работали сапожниками, портными, часовщиками… «Красный ломовик» – это артель извозчиков, перевозящих тяжелые грузы на мощных лошадях. А уж что такое ЦРК, сказать трудно: то ли Центральный районный кинотеатр, то ли Центральный радиоклуб. Да это, в общем, и не принципиально. Важно, что соревнование началось.

А еще под шумок кустари решили открыть свой «корпоративный» клуб – благо свободные помещения в городе появились:

О том, как орские трудящиеся и пионеры потребовали закрыть культовые объекты, мы уже рассказывали в предыдущих «старостях».

Ну, а завершается документ привычными, традиционными для того времени призывами:

 

Урал56.Ру благодарит за помощь в подготовке материала филиал ГБУ «Государственный архив Оренбургской области» в городе Орске и лично директора Инну Ершову.